"Некоторым критикам спектакль "Три товарища" показался скучным. Думаю, сказывается привычка к развлекательным шоу, не дающим пищи для мозга. Тут совершенно иной случай. Волчек заставляет публику думать, а это сегодня не так часто в театре бывает.

Выдержать три часа этого спектакля значит прожить три часа правды. Правды о любви, о фашизме, который нам известен по газетным полосам и как бы уже забыт. Но ведь Баркашов живет рядом с нами, а иногда, кажется, и в нас. Не знаю, смотрела ли Чулпан Хаматова фильм "Обыкновенный фашизм". Мне кажется - смотрела. Настолько потрясающе искренна ее игра, настолько она понимает не просто разницу между жизнью и смертью, а между понятиями "жизнь" и "смерть".

(...) Спектакль этот не только три часа правды о фашизме, но и три часа любви. В спектакле нет расхожих сексуальных сцен, Волчек не делает на них ставку. Она ничем не спекулирует. Она видит подлинную душу и любовь, которая не умирает, а продолжает жить и бороться. Главное содержание "Трех товарищей" - это, подчеркиваю, антифашистский пафос. Есть критики, считающие, что эта тема умерла. Дай бог. Но только с условием, что правда трех часов современниковских "Трех товарищей" войдёт в нашу сегодняшнюю жизнь".

"Общая газета", 4-10 ноября 1999 года.

"Три товарища" оказались не камерной мелодрамой про трёх друзей и возлюбленную одного из них, а огромным полотном нашей циничной, малопривлекательной эпохи.

(...) Город - это хроника времени. Но на её фоне - вдруг редкой чистоты любовь. Как росток на помойке. Любовь без соплей и иллюзий

- Пат, ты любишь меня?

- Нет. А ты меня?

- Нет, Значит, с нами ничего не случится.

Врут? Конечно, врут: просто Роберт (Александр Хованский) и Пат (Чулпан Хаматова) боятся поверить в то, что их любовь без вранья. Как и "Три товарища" Галины Волчек тоже без вранья. Без фальши в "Трёх товарищах" все - время, любовь и мы. К завравшемуся времени с его непроходимым цинизмом на каждом шагу театр вышел с незащищенными, обнажёнными чувствами".

"Московский комсомолец", 1999 год, № 42.

"Галина Волчек заслуживает звание последнего романтика, и Готфрид Ленц не отказал бы ей в праве на преемственность. Гражданское чувство, руководившее ею при создание "хроники", достойно уважения. Нужно быть очень искренним человеком - я говорю о Галине Волчек, - чтобы непроизвольно добиться такого потрясающего эффекта. События перестают иметь значения, нет трагического финала, нет смерти Пат, а есть четверо друзей, летящих на своём абсолютно живом и непроданном "Карле" где-то в районе млечного пути... "Хроника городской жизни" конкретной страны в конкретный отрезок времени в итоги свелась к вневременной и космополитической мысли о том, что нет в жизни ничего важнее любви и нет ничего равного любви, что так же легко и безжалостно разрушалось бы жизнью, - словно океан слизнул у побережья лишнюю пригоршню песка...".

"Известия", 6 октября 1999 года.

"В центре постановки - мир между двумя войнами. Поколение, не успевшее залечить раны прошедшей войны и уже ощутившее приближение будущей. (...) История любви Роберта Локампа и Патриции Хольман звучит лирическим диссонансом в мире, стоящим на грани очередной катастрофы. Впрочем, война не отпускает героев, отзываясь в Роберте горькой памятью о погибших друзьях, а в Патриции её смертельной болезнью. В исполнение Чулпан Хаматовой юная Пат кажется трогательно хрупкой и одновременно сильной. Актрисе, точно попадающей в стиль автора, удалось соединить в своей героини утончённую сдержанность аристократки, безудержную нежность влюблённой женщины и болезненную угловатость испуганной девочки, беззащитной перед неотвратимостью надвигающейся беды".

"Экран и сцена", октябрь 1999 года.

"В то время как многие театры как от чумы шарахаются от крупномасштабных произведений, требующих огромного творческого напряжения и больших экономических затрат, Галина Волчек ставит эпическую драму по роману Эриха Ремарка "Три товарища". При этом занимает в спектакле почти всю труппу, делая главную ставку на молодых, пока мало известных артистов: Чулпан Хаматову, Александра Хаванского, Сергея Юшкевича и Сергея Гирина. Волчек не случайно доверила главные роли начинающим артистам - по раннему опыту "Современника" знала: молодость и искренность способны творить чудеса.

(...) "Три товарища" - это творческий итог многолетних раздумий о нынешнем времени и современном герое. И хотя Ремарк писал роман о событиях в Германии 20-30 годов, о тогдашнем политическом кризисе, безработице и всеобщем обнищании народа, способствовавших приходу к власти фашистов, - во время спектакля не столько думаешь об исторических параллелях (что как бы лежит на поверхности), сколько о всё том же парадоксе: почему люди не делают никаких выводов из уроков истории и при этом "ангелов наотмашь бьют", как писал Владислав Ходасевич?"

"Труд", 16 октября 1999 года.

"Тип европейской женщины тридцатых годов - "растворен" в фигуре и в силуэтах современниковкой Пат, невесомо хрупкой, недоедающей, как и всё её поколение после той мировой; в походке, стремительной и грациозной; в не броской, не богатой, но истинной элегантности; и в том, как она носит костюм - эти шляпки шлемы, эти пепельные и бежевые пальто- хитоны,в которые точно по моде одел её Павел Каплевич.

Породу и избранность показать на сцене трудно. Чулпан Хаматова делает это как высококультурная актриса.

Девочка с восточным именем и европейской внешностью, с голосом музыкальным, серебряно чистым, она говорит на идеально правильном русском языке.

Жизненно, с глубоким драматизмом раскрывает в Патриции прекрасного человека, хотя злодеев и злодеек играть куда легче. Какова мера драматического темперамента Чулпан Хаматовой? Каков диапазон её возможностей? Покажет время. Но правильно сделала эта умная кинозвезда, поступив в театр, где так свободно актёру, где так чувствует актёра, неутомимо ведёт его, десятилетиями собирая труппу талантов, лидер и воспитатель, главный режиссёр театра "Современник" Галина Волчек".

"Век", № 35 1999 года.

"Конструкция "Берлин - 1928" на сцене "Современника" похожа на проржавевший каркас вокзала и на гигантское, запрокинутое, в лихорадочных пятнах ночного и карнавального мейкапа лицо. Лицо города - "жёсткими чертами, присущими каждому, кто сталкивается с человеческой подлостью". С нищетой, абсурдом, поражением по всем статьям здесь сталкиваются за каждым углом. Лучшее в спектакле - краткие пантомимы городской жизни".

"Новая газета", 11-17 октября 1999 года.

"Галина Волчек ставит спектакль об эпохе отчаяния. Об эпохе продажности и предательства, о времени, лишённом душевной устроенности, сострадания, милосердия, о людях униженных, утративших нравственные ориентиры, доведённых до края, черты, и о том страшном, на что эти люди могут оказаться способны. Обращаясь к истории не столь уж давней, постановщик сегодняшних "Трёх товарищей" заставляет нас вспомнить, как эпоха отчаяния сменилось эпохой разгула такой сволочи, какой ещё не знал мир.

И Галина Волчек ставит спектакль о людях, которые в эпоху отчаяния сберегли верность кодексу личной чести, товариществу. Верность, которая для нас начиналась с замешенной на Ремарке хмельной студенческой дружбы, а уж каким потом подвергалась давлениям, изломам - это каждый про себя знает сам. Здесь, мне кажется, кроется смысл сегодняшнего обращения к "Трём товарищам".

(...)Это про нашу жизнь, многократно покорёженную, обманутую, жизнь, из которой один за другим уходили друзья, но только иногда кажется, что они рядом, и "Карл" с нами, у каждого свой. И на самом деле рядом друзья - те, что ещё остались. Остались... А осталось оставшимся - не покориться эпохе отчаяния. Не поддаться, не склонить голову. Во что бы то ни стало. Чего бы ни стоило".

"Вечерняя Москва", 8 декабря 1999 года.

"Три товарища" - очень глубокий и очень нескучный спектакль. Реальное время в нём естественно подчиняется закону условности времени театрального: четырёхчасовое действие не воспринимается долгим из-за сверхнасыщенности эмоционального и зрительного ряда. Достаточно скрупулезная инсценировка романа Ремарка делает спектакль многонаселённым и подробным: драма главных героев разворачивается на фоне конкретной исторической эпохи и самым тщательным образом вписана в неё.

(...) Спектакль призывает нас научится читать историю и делать из неё выводы. В сущности, эта позиция и была, и есть кредо "Современника", за что ему огромное спасибо".

"Театральный курьер", №9 1999 года.

"Однако в постановке Галины Волчек есть то, от чего сегодня мы отвыкли: романтизм. Нет стёба, отступила на второй план ирония и самоирония Ремарка, остались любовь и дружба".

"Комсомольская правда", 7 октября 1999 года