Программа «Успех» на радиостанции «Эхо Москвы»

КСЕНИЯ ЛАРИНА: Мы уже в эфире. Мы уже заканчиваем разговаривать о своем, о девичьем. Сейчас будем говорить на вечные темы. То, что доступно большинству, массам. Мы не о личном. Хотя, может быть, и о личном, как получится. Сергей Гармаш нас сегодня в студии. Добрый вечер, Сережа, здравствуй.

СЕРГЕЙ ГАРМАШ: Добрый вечер, Ксюша.

К. ЛАРИНА: Сергей Гармаш, актер театра "Современник", актер кино, звание народный? Народный артист Российской Федерации. Ага. И ужас, я посмотрела, что через год будет 50 лет. Ужас. Можно? Это ничего, что я выдала? Это ужас.

С. ГАРМАШ: Возраст не скрываю. Я не чувствую в этом как-то ужаса. Ну, так задумаешься, думаешь, да, не может быть. Но ужаса почему-то нет, потому что я не чувствую их.

К. ЛАРИНА: Ну, и, слава Богу, что ты их не чувствуешь. По-моему все-таки у тебя такая фактура, что я тут вспоминала, никогда мальчиков вроде ты и не играл никогда. Никогда не был молодым актером, с самого начала. Сразу был такой вот дядька.

С. ГАРМАШ: Ну, я начал сниматься в 26 лет.

К. ЛАРИНА: Да, уже был взрослый дяденька. И первый фильм уже взрослый "Отряд". Любимый фильм, по-моему, единственный фильм Симонова. Поэтому, может быть, любимый.

С. ГАРМАШ: Нет, он не единственный Симонова. После это Симонов снял еще один фильм. И у него до этого было еще два фильма. Один документальный, один игровой. В котором играли и Даль, и Ролан Быков, очень хорошая картина. Об Арктике…

К. ЛАРИНА: А, по Горбатову.

С. ГАРМАШ: По Горбатову. Совершенно верно.

К. ЛАРИНА: Правда ли, страшно сказать, что сейчас ты репетируешь Фамусова?

С. ГАРМАШ: Да.

К. ЛАРИНА: Это правда?

С. ГАРМАШ: Это правда.

К. ЛАРИНА: Ну, вот тут, конечно, это удар.

С. ГАРМАШ: Это правда. Я репетирую. Мы остановились на отпуск. По прошествии 8 лет к нам приехал любимый наш…

К. ЛАРИНА: Главный режиссер театра им. Вахтангова.

С. ГАРМАШ: Ну, теперь уж главный режиссер театра Вахтангова.

К. ЛАРИНА: Это Римас Туминас.

С. ГАРМАШ: Вступающий в должность Римас Туминас. Не боюсь сказать, мировая звезда театральная театра. Просто удивительный совершенно человек. Я очень давно жду встречи с ним. Мне не повезло в прошлый раз, я не попал в спектакль "Играем Шиллера", который считаю одним из лучших спектаклей нашего репертуара. Я смотрел многие его спектакли. И ты знаешь, я и репетирую и одновременно чувствую себя на каких-то курсах. Вот как будто бы даже не мастер класс, а как будто я поехал куда-то в Литву на какие-то курсы повышения квалификации.

К. ЛАРИНА: Интересно с ним, да?

С. ГАРМАШ: Да, совершенно другой метод. Совершенно другой подход. Совершенно какие-то неожиданные, то, что мы называем, манки и придуманные приспособления для актера, который, иной раз ты не можешь свести концы с концами в каком-то куске рисунка что ли, в отделе зарисовки. И вдруг он придумывает какое-то приспособление в виде предмета или образное какое-то приспособление, которое ты должен себе представить и все так замыкается моментально смыслово. Человек совершенно со своей методологией, со своей школой. Работа с актером, просто своя отдельная школа. Я так не работал.

К. ЛАРИНА: Потом еще у него своя отдельная система работы с классикой. Он русскую классику знает лучше любого русского человека. Этнически русского, я имею в виду. И он умеет так хорошо ее рассказывать. Вот он привозил спектакли сюда в Москву в прошлом году, по-моему, все свои.

С. ГАРМАШ: Я смотрел "Три сестры"…

К. ЛАРИНА: Потрясающе. А "Маскарад"? Потрясающе.

С. ГАРМАШ: Я тебе скажу, я думал, что красивое сказать про Римаса.

Он великий обманщик. Величайший. Потому что если ты помнишь "Три сестры", когда, в общем-то, идет такое существование, когда ортодоксальный чеховед должен встать и уйти. И все думают, ну, потом уже дотерпим. Докуда же, доколе это дойдет. И когда вдруг появляется пьяный Вершинин, через две секунды ты понимаешь, что он другим и не мог прийти, потому что ему нечего сказать. А еще через 2 секунды сцена прощания с Машей превращается до спазма в горле. А еще через 5 минут каким-то образом сковало весь зал вот этой тоской и общим спазмом. И когда он это сделал? Когда он сумел это сделать? Когда он успел схватить тебя за горло? Вот это не понятно. Это великая мистификация такая величайшая.

К. ЛАРИНА: "Горе от ума" сегодня пьеса оказалась опять популярная и востребованная. Потому что ее сейчас к своему юбилею поставил Юрий Петрович Любимов у себя в театре на Таганке. По-моему не так давно Женовач ставил "Горе от ума" в Малом театре. У тебя телефон там?

С. ГАРМАШ: Да, выключил.

К. ЛАРИНА: И я, честно говоря, не очень понимаю, в чем сегодня… Хотя, не знаю, если про Чацкого? Про что у тебя получается? Фамусов для нас все время такой персонаж комический. Комический старик. Почему я говорю…

С. ГАРМАШ: Ты знаешь, я ничего не буду пытаться по этому поводу рассказать.

К. ЛАРИНА: Там еще неожиданность. Просто, я слушателям скажу про распределение ролей. Там много, конечно, таких вещей неожиданных. Там старуху Хлестову, насколько я знаю, репетирует Лена Яковлева. Что тоже совершенно неожиданно. Хотя после Кабанихи я уже ничему не удивляюсь. Такие роли на сопротивление. Не потому что же прямо такие старые артисты стали. У Вас есть, кому по возрасту играть такие роли. А это такие эксперименты в чистом виде.

С. ГАРМАШ: Ну, понимаешь, о чем делает Римас спектакль, это известно только ему самому. И вот прелесть заключается в том, поверь, что обычно артиста всегда интересует: вот Вы мне расскажите, про что. А вот тут меня не интересует. У меня такой аванс доверия к нему, я понимаю, что это я пойму в конце работы, о чем он сделает спектакль. Хотя я тебе скажу, что внимательно перечитывая "Горе от ума", да ничего не изменилось. Когда же надо подслужиться, и он сгибался вперегиб, случилось оступиться, упал так, что чуть затылка не расшиб. Значит, и рассказывает о том, как человек три раза падал затылком перед Екатериной II для того, чтобы… Трижды падал под смех. Масса на каждом шагу какие-то вещи совершенно актуальные. Ну, совсем ничего не переменилось.

К. ЛАРИНА: Сереж, ты очень много работаешь, как в театре, так и в кино. И в телевизоре. Галина Борисовна Волчек это на своей шкуре почувствовала, как много работает Сергей Гармаш. Она не стесняется в выражениях даже публично говорить иногда все, что она думает по поводу всех сериалов, в которых она встречает знакомые лица своих артистов.

С. ГАРМАШ: В сериалах уже два года не снимаюсь вообще.

К. ЛАРИНА: Ну, все равно. Поскольку их показывают, все время повторят, такое ощущение, что ты все время там. Вот в этом и ужас такого тиражирования, потому что Вас не спрашивают, а можно мы уже раз покажем в 2005-й раз "Каменскую"? Нет. Ее показывают и все круглые сутки.

С. ГАРМАШ: Никто не спрашивает.

К. ЛАРИНА: Вот и все. Это, конечно, хорошо, наверное, что сегодня есть, где артистам работать. Потому что был период, когда вообще ничего не было.

С. ГАРМАШ: Да, потому что даже мыло, которое нам не нравится, всякие ситкомы, как ни крути, но актеры там зарабатывают деньги. И не только актеры. Там зарабатывают и операторы, и костюмеры, и гримеры. Это огромное количество рабочих мест. Слава Богу.

К. ЛАРИНА: А как же высокое служение? А как же отношения, как к храму, священнодействуй или убирайся вон. Как это совместить?

С. ГАРМАШ: Ну, нельзя же в спорте оставить только высшую лигу. Нельзя. А потом все равно мы идем по пути как бы проторенному. Просто сейчас уже почти произошло такое разделение. Какая-то часть актеров…

К. ЛАРИНА: Только в сериалах работает.

С. ГАРМАШ: Вот, скажем, в том, что свыше 24-х серий, что мы называем мылом, и как бы не обидным мылом. Ну, так называется жанр на слэнге, ну скажем вот длинные, мыльные оперы. Дальше идут сериалы, и дальше идет полный метр. Так во всем мире. Ну, а что, если, скажем, артисты, который снимаются, допустим, в "Ундине", их не берут там в полный метр. Ну, слава Богу, что сюда берут.

К. ЛАРИНА: Ну, в Америке, кстати, есть четкое разделение. Там человек, который снимается в сериалах, это исключение, если он попадает в большое кино.

С. ГАРМАШ: Я тебе говорю, что мы уже, в общем-то, половину этого пути прошли. У нас уже люди, которые снимаются в мыльных операх, они тоже практически очень мало попадают, единицы. Т.е. оно произойдет. Мы в процессе в этом находимся.

К. ЛАРИНА: А не обидно за актерскую профессию? Ты же тоже, наверное, смотришь мыло, как ты говоришь.

С. ГАРМАШ: Ксюш, ну, по большому счету, если так высокопарно, наверное, это обидно. Но ведь мы никогда никуда это не денем. Это существует во всем мире. Более того, существует. А как не обидно за бабушек? Они смотрят все это. Им не нужно. Они не будут смотреть Попогребского и Хлебникова никогда. И никогда в жизни мы не убедим, что надо смотреть Попогребского и Абдрашитова и не смотреть это.

К. ЛАРИНА: Почему? Абдрашитова они с удовольствием смотрят.

С. ГАРМАШ: Бабушки? Ну, нет. Бабушки не смотрят. Домохозяйки, ну, те, которые смотрят "Ундину" или вот это вот "Семейное счастье".

К. ЛАРИНА: Наши бабушки смотрят "Дом-2", не надо.

С. ГАРМАШ: "Дом-2", да.

К. ЛАРИНА: Правда, они потом звонят на радио и кричат: доколе! Почему? Я говорю: зачем Вы это смотрите? Зачем Вы это включаете? По ночам не спится, говорят, смотрим "Дом-2", возмущаются.

С. ГАРМАШ: И "За стеклом" смотрят. Нет, ну, я думаю, что не нужно это ругать, потому что мы ничего не можем изменить. Если бы мы могли. Ну, а менять как? Запретить что ли? Запретить, ну, не хватит тогда работы на всех. Мне кажется, что вот, скажем, попадает человек в какую-то не очень хорошую мыльную оперу, но все-таки он попадает на экраны, его кто-то видит. А серьезные продюсеры отсматривают иногда и такой материал. И серьезные кастинг-директоры. Это все равно есть шанс человеку вырваться оттуда и пойти дальше. Будем считать, что это такая первая ступень, кто-то остается там, кто-то идет дальше.

К. ЛАРИНА: Ну, для тебя что такое? Это же не просто работа. Я никогда не поверю, что ты скажешь, что это моя работа просто, актерская профессия. Ты же себя тратишь по-настоящему. Я посмотрела, открыла сайты всякие. Одна фильмография, или роли в театре – это же просто доска почета. Что ни роль…

С. ГАРМАШ: Наша профессия не предполагает, как и твоя, не тратиться, Ну, неужели. Когда у тебя три эфира, ты все равно здесь оставляешь грамм 200 веса.

К. ЛАРИНА: Конечно. Да. В какой-то конвейер это не превращалось, все равно ты тратишься. Конечно.

С. ГАРМАШ: Пользуясь моментом, скажу, что я очень много слушаю "Эхо Москвы" всегда. И реально здесь единственная звезда это ты.

К. ЛАРИНА: Ой, как приятно. Но у нас, слушай, еще 40 минут надо разговаривать после этого. Ну, вот есть вещи, которые ты делаешь с холодным носом в профессии? В конце концов, как ты сам говоришь…

С. ГАРМАШ: Нет.

К. ЛАРИНА: Это незаметно уже стало. Вот что обидно-то. Понимаешь, какая штука. Что сегодня, как мне кажется…

С. ГАРМАШ: Что не заметно? Что я не замечаю, что я что-то делаю с холодным носом?

К. ЛАРИНА: Ты-то замечаешь, а вот народ не замечает. Ему все равно, сколько ты на это потратился. Потратился Гармаш на эту роль или не потратился. Я его вижу, мне хорошо, меня он устраивает и так. Мне и так скажут спасибо, и так мне в ножки поклонятся. Потому что ты здесь вышел на сцену.

С. ГАРМАШ: Ты задаешь такой вопрос, на который трудно отвечать. Потому что, ну как, приходится себя немножко оправдывать. Но мне оправдывать себя не в чем. Я скажу честно. Даже в тех случаях, когда я, подписывая договор, скажем, в какие-то трудные времена, когда совсем мало было большого метра, изначально знал, что эта роль, эта картина категорически не принесет мне никакого успеха, никакого продвижения. Не получу я того самого главного, удовольствия какого-то. И, тем не менее, даже в этих случаях, не позволял себе халтурить. Я все равно старался абсолютно честно существовать в кадре. Если там нужно отдаваться. Если требовало какого-то открытого темперамента, эмоций, адреналина. Потому что существует одна очень опасная вещь. Я ее даже проверил на себе. Как только ты позволяешь себе, скажем, вот сегодня возьму и сыграю спектакль в пол ноги. Это инфекция, это абсолютная инфекция. Если ты дважды, трижды так сделаешь, все. Ты можешь легко очень к этому привыкнуть.

К. ЛАРИНА: А ты знаешь таких артистов?

С. ГАРМАШ: Да, знаю.

К. ЛАРИНА: А ты им говоришь об этом? Или это типа не мое дело?

С. ГАРМАШ: Ну, если это молодой актер, я могу об этом так аккуратно намекнуть, естественно, актерам своего возраста, нет, никогда. Это очень интимные вещи. И потом, в конце концов, я могу быть не прав. Поэтому не говорю. Это вещи инфекционного порядка, абсолютно. Я проверил на себе, могу сказать, когда мы репетировали с Фокиным Карамазовых, ты знаешь, мы играли их 10 лет. И я все равно безумно люблю этого персонажа. Я с ним пришел в Театр "Современник".

К. ЛАРИНА: Это Митя Карамазов.

С. ГАРМАШ: За Митю взяли, да. Все равно, к сожалению, мне удалось сделать того, чего хотел Фокин. Ну, не удалось. Я это чувствовал. Что ему всегда не хватало. Что у меня что-то в этой роли не случилось. Я услышал за нее очень много хороших слов, но внутри я знаю, что у меня не получилось так, как я хотел, и как хотел Фокин. Хотя нареканий не было. И вот в частности у меня там был сложный монолог какой-то. И пару раз перед спектаклем я попробовал этот монолог повторять вот так. Пробрасывать полслова. И играя спектакль, понял, что так делать нельзя. И вот на протяжении первого года, когда мы играли спектакль, я всегда, когда повторял этот монолог, то я уходил на 5-й этаж и повторял его в полную ногу. Потому что вот такой проброс. Хотя я могу и ошибаться, может быть, это моя кухня. А, может быть, кто-то может знать, сегодня сыграть с холодным носом, а завтра с горячим. Но момент сомнения у меня есть, что это хорошо вообще для профессии. Это опасно.

К. ЛАРИНА: Вдохновение, ты его чувствуешь? Вот кураж на сцене. Он тоже ведь не каждый раз бывает.

С. ГАРМАШ: Ну, вдохновение, кураж это тоже зависит, все равно, ты одну роль любишь больше, другую меньше. И, скажем, есть спектакли, мы "Мурлин Мурло" 17 лет играем. И не могу сказать, что она нам надоела. А все-таки есть такие пьесы, были в моей жизни спектакли, которые доигрывали, уж как бы хотели. Ну, не все же может быть хорошо. Не бывает все успешным.

К. ЛАРИНА: А "Пять вечеров" ты любишь спектакль?

С. ГАРМАШ: "Пять вечеров" очень люблю. Играю с большим удовольствием. И крайне благодарен, что Волчек сделала такой выбор, так рискнула. Ну, и конечно, безусловно, очень благодарен ей, что в труднейшей ситуации просто пришла и спасла спектакль. Мало кто об этом знает, но мне хочется об этом говорить, потому что режиссер, который стоит на афише, опустил просто руки в какой-то момент. И сказал: у меня не получилось. И Волчек не вмешалась ни в коем случае. Это не в ее правилах. У нее не было в биографии такого момента, когда бы она вмешивалась в чью-то режиссуру. Никто не может ее в этом убедить. Она просто спасала театр в момент юбилея, когда нужно было выпускать "Пять вечеров" и за две недели сделала спектакль.

К. ЛАРИНА: Спектакль замечательный. Я его смотрела, по-моему, как раз премьерный был спектакль. Потому что я помню реакцию Толмачевой, которая сидела в зале. И я как раз первый раз пришла на спектакль. И она, я напомню нашим слушателям, что Лидия Толмачева, она играла как раз Тамару в свое время в этом спектакле. И она так заплакала. Когда песня пошла. Там Шевчук же у Вас поет. "Миленький ты мой, возьми меня с собой". Я поняла, что…

С. ГАРМАШ: Да. Это я придумал Юрку записать.

К. ЛАРИНА: Мне прямо сразу это попало. Вообще, спектакль замечательный. Кто не видел, обязательно посмотрите. Очень настроенческий. Очень хороший спектакль. Хотя, наверняка довлело вот это, и Любшин, и фильм Никиты Михалкова.

С. ГАРМАШ: Знаешь, вот это, кстати, я хочу по поводу Шевчука сказать, режиссер сказал, давайте пустим песню в исполнении Гребенщикова. Я говорю: нет, давай попросим Шевчука записать. Я ему позвонил. Юра тут же согласился. Потрясающе. Восхитительный Шевчук. Он сделал вот такой подарок для спектакля. Что касается Любшина – это было единственное и самое главное препятствие, о чем я думал, говоря, да, вот это единственное. Потому что я безумно люблю картину Никиты Сергеевича, считаю ее замечательной, одной из лучших. Я вот так боялся не подпасть под влияние Любшина, не пытаться, потому что я считаю, что фантастически великолепно сыграл. Его Ильин лучше моего, лучше, сто процентов.

К. ЛАРИНА: Ну, так нельзя. Он и Вы другие совсем, разные мужчины.

С. ГАРМАШ: Можно. Разные, другие. Но мне, если бы поставить, если бы поставить двоих, чтобы я смотрел на своего, и на его. Его мне больше нравится.

К. ЛАРИНА: А он не приходил на спектакль? Не видел спектакль?

С. ГАРМАШ: Нет, мы с ним случайно встретились в кафе "Академия" напротив МХАТа. И я ему просто рассказывал. И договорились, что в новом сезоне я его позову.

К. ЛАРИНА: А Гурченко не приходила?

С. ГАРМАШ: Гурченко тоже не приходила. Но вот она была у нас на этом вечере, когда мы для детей собирали деньги. Для детей, больных лейкемией. Она была, мы ей говорили. Она говорит, ну, позовите. Тоже ее, наверное, в будущем сезоне позовем.

К. ЛАРИНА: Надо, надо посмотреть. Потому что больше нигде я не видела. В Питере, может быть, где-нибудь идет этот спектакль. В Москве-то, точно его нет, только у Вас.

идет.

С. ГАРМАШ: Ну, одно какое-то время Женовач сделал, лет 10 назад, может быть.

К. ЛАРИНА: Здесь у нас Сергей Гармаш, напомню. Мы сейчас слушаем новости. Потом возвращаемся в программу. И хочу предложить нашим слушателям присоединиться к разговору.

К. ЛАРИНА: Я вот опять смотрю все вот эти простыни фильмографий и ролей, которые в театре сыграл Сергей, есть, что Господу Богу предъявить. Такие списки. Причем я смотрю по фильмам, Сереж. Вот с 84-го года вообще никаких простоев. Каждый год что-нибудь. Каждый год практически.

С. ГАРМАШ: У меня простои до полугода не доходили никогда.

К. ЛАРИНА: Счастливая судьба. Тьфу, тьфу, тьфу, конечно.

С. ГАРМАШ: Счастливо. Да, везло. Тьфу, тьфу, тьфу.

К. ЛАРИНА: Т.е. вот так если вспомнить, были такие тяжелые моменты в профессии, или не было? Может быть, были мысли вообще все бросить на фиг?

С. ГАРМАШ: Ты знаешь, наверное, грех говорить. Вот как люди некоторые сидели годами без работы, ждали этих звонков. Нет, не было, у меня такого не было. Я должен быть благодарен судьбе.

К. ЛАРИНА: И Галина Борисовна. Если про театр говорить, вообще, конечно, тоже. Такие роли шикарные в театре. Лопахина я очень люблю тоже роль.

С. ГАРМАШ: Ну, Лопахина, почти 10 лет прошло до Ильина.

К. ЛАРИНА: Ну, это же театр. Лебядкин.

С. ГАРМАШ: Понимаешь, появляется в моей жизни Лопахин. А потом спустя даже 10 лет появляется Ильин. Замечательно. Конечно, были какие-то, в промежутке появилась моя любимая роль, которую Леня Филатов написал первого министра "Еще раз о голом короле". И с удовольствием я играю. Появились "Бесы" небольшая роль. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь. Я благодарен.

К. ЛАРИНА: Тем не менее, есть уже сложившийся образ, амплуа, наверное, вряд ли такое подходит к современному актеру, ну, вот образ под названием Сергей Гармаш. Да, я уверена, что наверняка есть молодые актеры, которые пытаются тебе подражать наверняка, поскольку это уже своеобразное амплуа. И это чаще используется в кино, чем хотелось бы. Потому что я смотрю опять же фильм замечательный, очень много хороших фильмов, но вот таких вот вещей, которые рискованных, допустим, для меня "Любовник", не знаю, как для тебя Валерия Тодоровского, это роль, которая очень многое мне лично, как зрителю, как человеку, который тебя очень знает, очень много добавила знания о тебе, как об артисте. Невероятно как-то расширила диапазон.

С. ГАРМАШ: Ну, конечно, я очень люблю эту картину. И крайне благодарен Валере за нее. Как, скажем, очень благодарен Диме Месхиеву, который в наше знакомство дал мне роль Маркеранца в "Механической сюите", совершенно слабого, опущенного, как бы безвольного человека. Мне это было крайне интересно. И так же спасибо Месхиеву за роль чекиста, которая мне крайне дорога. Это картина "Свои". Мне очень везло в этой жизни. Я благодарен всем без исключения режиссерам, которые снимали когда-либо меня в кино. Удачно, не удачно, Всем. Потому что я в этом смысле был не обделен.

К. ЛАРИНА: Ну, мы так говорим в прошедшем времени. Я сказала, во-первых, через год будет 50 лет, можно будет какие-то списки вывешивать, да, уже. Сейчас пока еще не будем. Тьфу, тьфу, тьфу. Все нормально. Значит, очень просят рассказать про детей, про жену, это естественно. "Как Ваш маленький сынок? Чем занимается дочь? Вы хороший отец", - спрашивает Таня. А Ваша жена хорошая актриса?

С. ГАРМАШ: Моя жена – замечательная актриса. Мы учились с ней на одном курсе. И она уже вышла на работу. Уже в мае месяце. Ване вот только исполнится год. 10 числа. А с мая Инна уже работает. Она в репертуаре. Дочь моя поступила в институт в этом году.

К. ЛАРИНА: На актерский?

С. ГАРМАШ: Нет. На продюсерский.

К. ЛАРИНА: Молодец!

С. ГАРМАШ: Она поступила в институт. И вот с сентября месяца она начнет студенческую жизнь. Дай Бог, чтобы она у нее была хорошая. И не бесполезная. И, наконец, последнее. Нет, еще скажу, что Ваня вот, вот пойдет. Он безумно меня радует. И это просто такой маленький реактор, который нас заряжает молодостью и жизнью, и вообще, ощущением совершенно нового какого-то этапа жизни. И, наконец, последнее – отец я плохой. Потому что мне не удается уделять столько времени. Ни Даше не удавалось уделить. И сейчас так складывается жизнь…

К. ЛАРИНА: Работает человек.

С. ГАРМАШ: Причем не от того, что хочется прямо уж совсем много заработать. Ну, мы переехали сейчас жить за город. Там у нас заканчивается строительство. Обыкновенные, бытовые иногда вещи заставляют работать иногда больше, чем … т.е. скажем, можно было бы и поменьше. Поэтому папа я плохой, у меня не хватает времени на моих детей. И на мою старшую любимую дочь Дашу, и на Ваню тоже. Но я все время говорю о том, что я исправлюсь. И вот, вот остановлюсь.

К. ЛАРИНА: Ну, работает же человек. Они же это видят. Разве этого не достаточно?

С. ГАРМАШ: Безусловно, они понимают. Я всегда говорю о том, что они мой тыл, и сколько бы ни было предложений хороших или плохих, я бы не смог, наверное, так существовать, если бы у меня не было такого тыла, который обеспечивает все-таки мое существование, мой быт, мой отдых. Это моя жена, моя дочь…

К. ЛАРИНА: Просят про Андрея Краско рассказать. Поскольку Вы работали вместе.

С. ГАРМАШ: Ну, Вы знаете, у Андрея ведь взрыв такой огромный, когда он стал очень много сниматься.

К. ЛАРИНА: Меньше, чем за 10 лет у него все это произошло.

С. ГАРМАШ: Да, меньше, чем за 10 лет. Уже…

К. ЛАРИНА: Вспышка такая.

С. ГАРМАШ: Да, вспышка. Между прочим, заметьте. После того, как у него была клиническая смерть.

К. ЛАРИНА: Серьезно?

С. ГАРМАШ: Да, он мне рассказывал про свою клиническую смерть. Вот, конечно, здесь какой-то парадокс. И здесь в картине в последней, которая вышла на экраны, клиническая смерть. Я имею в виду эту картину, которая…

К. ЛАРИНА: "Я остаюсь".

С. ГАРМАШ: Да, "Я остаюсь". Ну, Вы знаете, это не тот формат, я не хотел бы говорить два слова об Андрее. Я просто скажу: светлая ему память Я скажу, это был великий, уникальный русский артист. Величайший. А чтобы рассказать о нем, я бы хотел, чтобы у меня было больше для этого времени. Если когда-нибудь мне удастся где-то что-нибудь написать об этом, я обязательно напишу отдельно об Андрее. Скажу только одно. Что, несмотря на то, что мы очень мало работали, немного, всего там пару картин мы были вместе, мы очень часто перезванивались. И очень часто в такие моменты, когда оба находились не дома, где-то в дальних экспедициях, вот в какие-то моменты, то я ему, то он мне. Помню, у него такая была тоска, связанная… жуткая. Я снимался в Швейцарии, тоска какая-то. Никого нет рядом, не с кем общаться. И вдруг рядом звонит Краско откуда-то глубоко из Сибири. И говорим с ним по часу. Андрюша был замечательный, удивительный. Дай Бог, чтобы ему там было хорошо.

К. ЛАРИНА: Про фильм "Любовник" очень много хороших слов пишут наши слушатели. И естественно спрашивают по работу с Олегом Янковским. И спрашивают друзья ли Вы в жизни.

С. ГАРМАШ: Да, именно, у нас были хорошие отношения и до "Любовника", но после "Любовника" они стали какие-то родственные. Я думаю, что больше, чем друзья. Мы очень часто перезваниваемся и общаемся. И Олег Иванович удивительный. И удивительный тем, что на сегодняшний день Олег Иванович из немногих российских артистов, который известен, как актер на Западе, и в Америке, который реально выходил за пределы очень, серьезно выходил за пределы нашего кинематографа. Который по праву мэтр нашего кино. И вот когда мы встретились на съемочной площадке, ну, это потрясающе. У меня было ощущение с первого съемочного дня, как будто бы я учился с Янковским на одном курсе. Как будто мы однокурсники. Вот так мне было легко работать с ним. И не просто легко, слово "легко" даже не подходит. Это часть жизни, часть биографии, такой счастливый кусок жизни "Любовник". Спасибо, Валерий.

К. ЛАРИНА: А ты когда-нибудь снимался за рубежом у иностранцев?

С. ГАРМАШ: Я? И не один раз.

К. ЛАРИНА: Ну и как?

С. ГАРМАШ: Первый приз в своей жизни я получил за лучшую мужскую роль в Германии 96-го года.

К. ЛАРИНА: Серьезно?

С. ГАРМАШ: За огромный проект "Последний курьер", который был сыгран, главная роль, картина двух серийная, 3 часа 19 минут вся на немецком языке.

К. ЛАРИНА: И ты играл немца?

С. ГАРМАШ: Я играл русского, говорящего на немецком языке.

К. ЛАРИНА: Ну, и как?

С. ГАРМАШ: Ну, я тебе говорю, получил приз вот такой, который как бы равняется, у нас ТЭФИ, вот у них такой приз Адольф Гриме 33 называется. Это первый приз в жизни, который я получил в Германии.

К. ЛАРИНА: Надо же, вот ничего не знаю я про это. И не показали даже нигде.

С. ГАРМАШ: Потом я снимался у Иржи Менцеля. В "Чонкине". Но там, правда, были все русские артисты. Затем я снимался не так давно в швейцарской картине "Переводчица". И совсем последняя моя работа – это работа у Анжея Вайды "После смерти". О Катыни, которую Вайда закончил, которой премьера будет где-то ну, по-моему, в сентябре.

К. ЛАРИНА: НУ, Анжей Вайда, он же наш, это свой.

С. ГАРМАШ: Ну, да, свой.

К. ЛАРИНА: Тем более, он поработал уже с Гармашом на спектакле "Бесы".

С. ГАРМАШ: Да, снимался, снимался.

К. ЛАРИНА: А в Голливуде?

С. ГАРМАШ: Нет, не снимался.

К. ЛАРИНА: А хотелось бы?

С. ГАРМАШ: Ну, знаешь, честно сказать, если бы мне было сейчас 26, даже 30, можно было бы попробовать. Я неплохо учу текст, может быть, даже зарубежный. И может быть, тогда. Сейчас уже нет. Это как бы, так, скажем, фрагментарно, ради того чтобы увидеть…

К. ЛАРИНА: Как Машков уехать туда. И вот пытаться строить свою карьеру.

С. ГАРМАШ: У Володи серьезно там идет работа. Он успел в тот возраст, вот сразу, сколько это было, приблизительно 10 лет назад. Плюс прибавить, насколько он еще младше меня. Володя вовремя туда поехал. Хотелось бы, не буду врать. Хотелось бы. Но скажем, если бы мне сказали: Гармаш, давай, переезжай, у тебя будет агент в Голливуде. Нет, строить там карьеру, это иллюзия, этого невозможно сделать в таком возрасте. А фрагментарно поехать, скажем, сняться в какой-то картине. Может быть, в небольшой роли, чтобы понять, увидеть это, это было бы интересно, конечно.

К. ЛАРИНА: Ну, у нас все-таки отношение к артисту, как ты считаешь, уже похожее на такое цивилизованное, как на Западе. К артистам там относятся очень уважительно. Их не обманывают на работе.

С. ГАРМАШ: Ну, я не могу сказать, что нас так уж не уважают, и там прямо пинают ногами. Ну, я вот сейчас снимаюсь у Бондарчука в картине по роману братьев Стругацких.

К. ЛАРИНА: "Необитаемый остров"?

С. ГАРМАШ: Обитаемый. У меня замечательный вагончик. Меня очень хорошо кормят. Возят, встречают, отправляют.

К. ЛАРИНА: Т.е. это уже как бы такой статус звезды, да?

С. ГАРМАШ: Я же так не люблю это слово.

К. ЛАРИНА: А другого нет слова.

С. ГАРМАШ: Почему? Есть разные осветительные приборы. Есть фонари, лампочки, звезды, понимаешь, звезды они…

К. ЛАРИНА: Ну, а как это назвать? Не знаю. Ну, все равно. Статус-то другой все-таки.

С. ГАРМАШ: Ксюша, ну, такой строй этот невелик. Ну, вообще как-то. Я считаю себя артистом драматического театра и кино. Вот то, что написано у меня в дипломе.

К. ЛАРИНА: Не скандалишь? Не кричишь: я - народный артист Российской Федерации! Да как Вы смеете!

С. ГАРМАШ: Нет, ну, пусть кто-нибудь придет, скажет, где я так скандалил.

К. ЛАРИНА: Не было такого, ни с кем не скандалишь. Т.е. ты скромный человек.

С. ГАРМАШ: Нет, я человек совсем не скромный и совсем не сдержанный. И я могу на площадке, когда это связано с работой.

К. ЛАРИНА: Режиссеру ты можешь сказать, что он козел – режиссер?

С. ГАРМАШ: Ну, козел? Нет, не говорил.

К. ЛАРИНА: А как? Ну, уйти с картины ты можешь? Уйти с картины, потому что тебя все раздражает. Расторгнуть контракт.

С. ГАРМАШ: У меня не было таких моментов, чтобы я ушел с картины. Но вот, скажем, недавно у моего младшего друга, очень опекаемого мной, любимого Артура Смолянинова, была такая история, когда он начал картину и ушел. А меня в эту картину приглашал режиссер до него. И я как бы понимаю, я не согласился, потому что там режиссер, ну, человек, который в 60 лет начинает режиссерскую карьеру. Ну, окажись я в такой ситуации, я бы тоже ушел. Хотя, в общем-то, это ненормально. Не должен артист уходить с картины. Если уж он подписал договор, нужно такие вещи видеть заранее и понимать. Чтобы потом не уходить с картины. Нет, у меня были какие-то моменты, безусловно, в жизни острые, когда я мог спорить с режиссером. Но я стараюсь все-таки не спорить, а находить какие-то такие вещи, чтобы ну, потому что спором это на пользу не пойдет ни ему, не мне, не картине тем более. Но если, скажем, я в чем-то не уверен, я шага не сделаю, я буду тянуть до последнего любыми уловками, пока мы не сговоримся с режиссером, что мы будем делать одно и то же. А если, скажем, режиссеру хочется одно, а мне другое, то можно, скажем, прикинуться, и ну, ты думаешь, что я буду делать то, что ты хочешь, а я буду делать свое. Опять-таки ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше договориться. Может быть, не эмоционально, как-то так строго, но лучше договориться, так что бы я слал режиссера, или крыл, я с трудом себе…

К. ЛАРИНА: Такие прямо все талантливые режиссеры, у нас же такое количество шарлатанов. Сегодня любой человек, если у него есть деньги, он может кино снимать.

С. ГАРМАШ: Ну, посмотри списки, у меня их немного. У меня там есть Таланкин, Соловьев, Абдрашитов, понимаешь.

К. ЛАРИНА: Вот тут про фильм "Беспредел" спрашивают. Я даже не знаю, что это такое.

С. ГАРМАШ: А Никитинский написал этот сценарий, если ты хочешь знать. Никитинского сценарий, да, который только что вышел – "Беспредел". Это такой один из фильмов, электорат которого у меня милиция и зэка, потому что это фильм про лагерь, где я играю такого авторитета.

К. ЛАРИНА: Ну, и как? Кино это уже вышло?

С. ГАРМАШ: В 90-м году.

К. ЛАРИНА: Да, ты что, я пропустила, надо же.

С. ГАРМАШ: В 90-м году, я меня большая там роль страшного зэка.

К. ЛАРИНА: Это чернуха такая.

С. ГАРМАШ: Чернуха. Зэк – авторитет. Вся картина в зоне снята. Первый раз Бакатин разрешил снять фильм в лагере. Снимал такой режиссер Гостин.

К. ЛАРИНА: Игорь Гостин.

С. ГАРМАШ: Хороший режиссер, у которого замечательная картина "Горячий снег", у которого после этого была замечательная картина с Быковым "Серые волки".

К. ЛАРИНА: Про Хрущева, да, да. Очень много вопросов про этот "Беспредел", причем я даже поражена. Как Вы относитесь к своему герою фильма "Беспредел"? Очень много.

С. ГАРМАШ: Есть люди, которым эта тема невероятно. Я благодарен и Игорю Аркадьевичу за это предложение. Но картина "Беспредел" не считаю хорошим фильмом.

К. ЛАРИНА: Вот так.

С. ГАРМАШ: Я нет, не считаю.

К. ЛАРИНА: "Степан Разин" 2007 год. Этот фильм уже что вышел?

С. ГАРМАШ: Да, ты что. Ксения.

К. ЛАРИНА: Я спрашиваю.

С. ГАРМАШ: Этот фильм задумывается, скажем так.

К. ЛАРИНА: Да, ты что. А меня здесь написано, как будто он уже снят и вышел.

С. ГАРМАШ: Это фильм задумывается продюсерами, режиссером. Он находится в стадии сценарной какой-то.

К. ЛАРИНА: И ты играешь Степана Разина?

С. ГАРМАШ: Да, нет, ни в коем случае. Не играю, и не буду, и не играл.

К. ЛАРИНА: А кого? Пугачева?

С. ГАРМАШ: Да, никого я там еще не играю. Я предположительно должен участвовать в этом проекте. Вот не более того.

К. ЛАРИНА: Это по Шукшину, нет?

С. ГАРМАШ: Не знаю. Да, по роману Шукшина идет.

К. ЛАРИНА: Это написано вообще на сайте театра "Современник", как сыгранные роли в кино. "Степан Разин" 2007-й год.

С. ГАРМАШ: Ну, это какие-то аферисты пишут. Клянусь тебе, находится картина, даже окончательного варианта сценария еще не существует. Нет даже окончательного варианта сценария. Да, такой проект задуман продюсерами, и там есть режиссер, но я не могу об этом говорить, поскольку это находится в стадии запуска. Сейчас идет сценарный период.

К. ЛАРИНА: Сейчас я включу телефоны. А то они нервничают. Говорят, что телефоны не включаете. Сейчас включу. Еще один вопрос просто по фильму, который так и не вышел в прокат. Но люди его каким-то образом достают и видят. И все в один голос говорят, что это одна из лучших ролей Сергея Гармаша. Это роль Ивана Бездомного в фильме "Мастер и Маргарита".

С. ГАРМАШ: Ну, спасибо огромное всем, кто так считает. Мне интересно было работать. Но думаю, что мне было невероятно жаль, обидно и досадно, когда первые пять лет, когда картина лежала на полке. Потом это прошло. Я сам посмотрел картину спустя 9 лет. Я хочу сказать большое спасибо, что Кара меня взял в эту картину, дал сыграть эту роль. И, тем не менее, не могу сказать о том, что все-таки картину эту сегодня, если бы я решал этот вопрос, не стал бы уже показывать. Она…

К. ЛАРИНА: Почему?

С. ГАРМАШ: Устарела технологически. Не знаю, ее можно придумать в каком-то…

К. ЛАРИНА: Я ее посмотрела в таком виде.

С. ГАРМАШ: Определенном формате нужно показать. Может быть по телевидению, или где-то там сделать на каком-то фестивале показ, но, в общем-то, для того, чтобы сделать большую премьеру, она, конечно, не годится. Ну, и потом я все-таки, благодаря тому, что она находится столько под спудом и многим другим вещам, убедился. Безусловно, существуют такие литературные произведения, которые не нужно пытаться экранизировать. Это касается "Мастера и Маргариты".

К. ЛАРИНА: Мы должны были это сделать. Потому что все это уже сделали, и мы должны были это сделать. Поэтому спасибо Юрию Каре, спасибо и Владимиру Бортко.

С. ГАРМАШ: А кому сказать спасибо за то, что Элем Климов надорвался на этой картине. И что его жизнь вся пошла под откос именно из-за "Мастера и Маргариты". Кому сказать спасибо? И, тем не менее, никто еще не сделал "Мастера и Маргариту" так, как она должна а звучать в кино, потому что она не зазвучит. Она не зазвучит. Есть такие вещи Николая Васильевича, нам известные, которые не нужно трогать. И уверяю тебя, это не мистические мои соображения. Просто когда ты читаешь, и читаешь о том, что из воздуха соткался Клетчатый. И ты так веришь в это чудо. И дальше идешь и веришь всему, что делает Булгаков. А вот когда этих чудес не происходит. И никакая здесь компьютерная графика. Чудеса там есть все в литературе. И вот эти чудеса, так же самое, как бунинские запахи… Почему мы не видим бунинских картин? Потому что запахи. И воздух, и температуру, которая есть в бунинской литературе…

К. ЛАРИНА: В прозе.

С. ГАРМАШ: И вот эту эротику темных аллей, ее невозможно перевести в кино. А без этого это уже не Бунин. Поэтому мы уже не видим огромного количества экранизаций по Бунину. Дай Бог один человек, может быть, сделает скоро. Я подозреваю, но не буду говорить кто.

К. ЛАРИНА: Знаешь, жалко, что в конце передачи заговорили действительно на такую серьезную тему. Тут вопрос все-таки перевода. Что такое экранизация? Это перевод на другой язык, по сути. Вот когда если есть человек, который служит переводчиком, как Юрий Арабов, я считаю, это его выдающаяся работа, "Доктор Живаго". Вот он, как сценарист, он перевел прозу, перевел роман на другой язык. На язык кинематографа.

С. ГАРМАШ: Я все-таки говорю несколько о другом. Понимаешь, скажем, Шолохов, он легко перекладывается. Его литература, его стилистика…

К. ЛАРИНА: Сюжетная история, конечно.

С. ГАРМАШ: Его язык, он хорошо переходит…

К. ЛАРИНА: А Достоевский?

С. ГАРМАШ: Да, и Достоевский тоже. Не так легко, но возможен. Потому что, скажем, у Достоевского, если ты его сравнишь с Буниным, Достоевский, понимаешь, ни природу, он вообще мало это описывал. У него вообще описаний минимум. У Достоевского описания психология, описания портретов. А про Скотопригоньевск, где жили Карамазовы, про то, какие там были дома, у Достоевского там мизер, вообще почти что ничего не написано. Зато у Бунина, когда ты читаешь там "Натали", или читаешь "Антоновские яблоки", то ты слышишь этот запах. И вот это и является камнем преткновения. Ну, почему, ну, это же неспроста, что нет у нас много Бунина на экране. Почему нет до сих пор "Солнечного удара"? Ну, почему? Но нет ведь его, потому что серьезные кинематографисты понимают, что есть ведь литература, которая не поддается. Вот я думаю, что "Мастер и Маргарита" это та же самая история.

К. ЛАРИНА: Но сыграл ты там замечательно.

С. ГАРМАШ: Спасибо большое. Я старался.

К. ЛАРИНА: А Ульянов там какой замечательный. И который играет Понтия Пилата. Вот

этого …

С. ГАРМАШ: Там и Николай Петрович Бурляев.

К. ЛАРИНА: Ужасно жаль, что этого не увидели. Да, и Бурляев. Там вообще много хороших работ. И Анастасия Вертинская там замечательная.

С. ГАРМАШ: Вертинская там потрясающе играет, потрясающе.

К. ЛАРИНА: Вот это жалко, потому что все-таки сейчас другое время. Хотя там причина какая-то коммерческая, насколько я понимаю, связанная с продюсерами.

С. ГАРМАШ: Я должен сказать, пользуясь моментом. Можно сказать, что у меня скоро премьера.

К. ЛАРИНА: Давай, говори.

С. ГАРМАШ: 8-го числа у нас премьера в конкурсе на "Венецианском фестивале"…

К. ЛАРИНА: Я записываю. "Двенадцать разгневанных мужчин".

С. ГАРМАШ: "Двенадцать" просто. И вот по моим сведениям 21 сентября будет премьера в Москве.

К. ЛАРИНА: "Двенадцать"? Просто цифра и все? Без разгневанных мужчин?

С. ГАРМАШ: Без разгневанных мужчин, просто "Двенадцать".

К. ЛАРИНА: В конкурсе на Венецианском фестивале.

С. ГАРМАШ: Да. А 21-го числа…

К. ЛАРИНА: А ты поедешь туда?

С. ГАРМАШ: Нет, я боюсь, что я не поеду, потому что у меня 8-го съемка у Бондарчука. Наверное, я не попаду.

К. ЛАРИНА: Как звучит. "Съемка у Бондарчука". Звучит масштабно.

С. ГАРМАШ: Да.

К. ЛАРИНА: А когда в Москве покажут?

С. ГАРМАШ: 21 сентября. Приходи…

К. ЛАРИНА: Хорошее кино получилось?

С. ГАРМАШ: Ну, как я так могу говорить? Конечно, я думаю, хорошее. Да, во-первых, у…

К. ЛАРИНА: Никита Михалков. Ты с ним работал уже?

С. ГАРМАШ: Михалков плохих картин не снимал. Нет.

К. ЛАРИНА: Первый раз.

С. ГАРМАШ: Это первый раз. Он не снимал практически 9 лет. Он соскучился. Снимали мы картину с азартом. Для меня в этой картине было очень много такого, чего никогда не было в кино. Это не просто слова. А просто тебе скажу, что мы начали картину с 10 смен репетиций с застольного периода. Вот просто как в театре. Даже декораций не видели, в которых мы будем сниматься. Просто вот пришли, сели, открыли сценарий, читали читку, сокращали, добавляли, обсуждали. И все участники этой картины могут тебе подтвердить, когда уже осветители и костюмеры ложились дома спать, мы сидели в павильоне и продолжали репетиции до часу, до половины второго ночи практически ежедневно.

К. ЛАРИНА: Это Никита Михалков. Это волшебство, это магия.

С. ГАРМАШ: Да. Михалков. Я думаю, что результат будет не стыдным, а очень достойным. Приглашаю всех посмотреть.

К. ЛАРИНА: Ну, во-первых, надо пожелать все-таки ни пуха на таком солидном форуме, а вдруг получится взять какой-нибудь…

С. ГАРМАШ: Ни пуха, ни пера, конечно.

К. ЛАРИНА: Вдруг, я уж боюсь про главные призы. Сейчас настолько конкурентоспособна стала Россия, и в этом смысле тоже, в смысле кино. У нас уже есть прецеденты, когда мы такие брали призы. Сейчас уже Костя Лавроненко получил Каннскую веточку. Прекрасный, замечательный актер, который долго ждал своего часа. Я очень рада, что это случилось. Я просто уже перехожу к оде, всегда очень переживаю за своих. Вот Сережа Гармаш для меня свой человек, и я всегда очень переживаю. Очень хочется, чтоб было все хорошо.

С. ГАРМАШ: Крайне за это благодарен. И ты для меня свой человек. Ты знаешь, я хожу редко. Я считал, что не так давно у Вас был, но пришел, потому что к тебе, потому что ты для меня родной человек и истинная звезда этого радио, которые слушаю всегда с огромным удовольствием.

К. ЛАРИНА: Вы поняли?

С. ГАРМАШ: Пусть Венедиктов увеличит тебе зарплату в два раза.

К. ЛАРИНА: Все, отлично. Это записано все? Записано. Отлично.

С. ГАРМАШ: Спасибо большое.

К. ЛАРИНА: Эту фразу мы выпишем, и я Венедиктову буду ее заводить периодически. Спасибо большое, Сережа. Сергей Гармаш. наш сегодняшний гость, которому я желаю удачи, ни пуха. Посылай меня к черту.

С. ГАРМАШ: К черту.

К. ЛАРИНА: До встречи.

С. ГАРМАШ: До встречи.

К. ЛАРИНА: Пока.

Программа «Успех»
Радиостанция «Эхо Москвы», 6 августа 2007 года