Бунтарь, интеллектуал и во многом мистик, Иван абсолютно не вписывается в классический образ ловца девичьих грез и тем не менее крайне харизматичен в своем нонконформизме. Несмотря на сложный период в жизни, актер полон оптимизма: он снимает кино и намерен радоваться, невзирая на любые провокации мироздания.

Иван, как считаете, благодаря какой работе вас помнят люди?

Думаю, только благодаря "Курсантам". Хороший человеческий проект был. "Курсантов" придумал Валерий Тодоровский, а он умеет писать сценарии, что в нашем деле важно. Раньше меня это вообще не волновало. Но мне скоро 30, и я начал задумываться о том, кто я, что из себя представляю, что сделал. И понимаю, что часто отказывался от того, от чего не стоило бы, и, напротив, часто соглашался сниматься в ерунде.

Вы остро чувствуете приливы и отливы популярности?

У меня этого нет, я не вошел еще в обойму таких крупных артистов.

Я знаю, что вы хотите отойти от актерской профессии и податься в режиссуру. Почему?

Я всегда хотел быть режиссером. И всегда любил писать тексты. Мое любимое занятие - сидеть на кухне вечерком и сочинять сценарии. А еще в юности, когда увидел фильм Мартина Скорсезе "Последнее искушение Христа", понял, что кино может быть не просто видеорядом, а многое нести в себе. Что касается специального образования - это я время тянул, чтобы приступить к режиссуре уже более-менее взрослым человеком, с опытом. Да и вообще, актер — существо зависимое. От всего. И когда артист-мужчина лет в 45 ездит по городам с гастролями, кочует по гостиницам - это ад. Не хочу себе такой жизни. Хочу спать дома и не переживать, будут меня снимать или нет. Я вообще актер наполовину. Никуда не лезу, плыву по течению. Предлагают работу - хорошо, не предлагают - дру-гими вещами занимаюсь.

Расскажите об учебе на Высших курсах сценаристов и режиссеров.

Там все с любовью. Очень умные, тонкие педагоги. Сидишь с ними, разговариваешь, и они прямо в диалоге с то6ои, существуют. Мой мастер Андрей Михайлович Добровольский, я благодарен Богу, что оказался у него на курсе. Великий человек.

Вы сняли короткометражку. О чем?

Каждый режиссер снимает самого себя. Всегда. В начале учебы на курсах нам дали задание - снять одним кадром натюрморт. Все принесли работы, и по каждой было видно, кто ее автор, чем он живет, даже сексуальная ориентация просматривалась. Педагоги сказали, что это - знакомство с нами.

Что вы сняли??

Бедняцкую комнатку, лежит газета "Работа" с подчеркнутыми объявлениями. И телефон. А человека-то нет. Он ждал звонка и не дождался. Судьба-злодейка. Пожалуй, моя курсовая работа была посвящена моим переживаниям, разводу. А диплом - та самая короткометражка - я сделал, наоборот, ярким, потому что не хочу больше грустить. Я специально задал себе такой вектор на прошлое лето: снять светлую, честную историю. В прошлом сентябре мы над ней работали. До сих пор живу этим светом и этой теплотой. Когда озвучивали - постоянно веселились.

Скажите, а наорать на съемочную группу вы можете?

Нет, я всех люблю, и это правильно: все на площадке на 100% зависит от того, как режиссер в первый день придет, как "здрасьте" скажет и какое настроение работе задаст. Мы поехали в Ярославль, жили там, снимали - и я просто кайфовал. Я знал, что проживу дольше, если буду этим заниматься.

Вы родом с Алтая?.

Село Колыванское.

И когда вы о детстве вспоминаете, что первое приходит в голову?

О, много чего! Моя любимая поговорка, правильность которой, кстати, в деревне сильно ощущается: до царя далеко, до бога высоко. Живи как хочешь. И мне очень это нравится - принадлежишь самому себе. И выражения "до коров" и "после коров" я знаю и до сих пор употребляю. "Ну, до которого часа репетируем?" - "До коров!" В общем, на Алтае было лучшее время. Я вообще думаю: уеду-ка из Москвы. Как раз сейчас дом покупаю в родной деревне. При этом я нашей страной в целом не горжусь. Историей - да, но самой страной - нет. Я хорошо знаю, как на Алтае живут люди – на четыре тысячи рублей в месяц. Пока их зарплата будет такой, я это государство уважать не смогу. А ведь дальше будет только хуже, жестче.

Тогда давайте не о будущем, а о прошлом. В Санкт-Петербургской академии театрального искусства вам нравилось?

Как сказала Раневская, поступление в театральный институт - это повод хорошо провести молодость. Тем не менее, у меня не очень хорошие ощущения от нашей образовательной системы. Вроде театральный институт должен выпускать людей, которые жаждут что-то делать. А выпускники про театр и слышать не хотят. У меня были прекрасные педагоги: Галендеев Валерий Николаевич, профессор речи, он в театре Льва Додина работает, или Вениамин Фильштинский. Но много других - неудавшихся, тяжелых людей, и детей я им доверять бы не стал. Я жалею 17-летних, которые к ним поступают... Мне тем и нравится курс Кирилла Серебренникова в Школе-студии МХТ, что там атмосфера "все возможно". Нет слов "не получится", а есть "давайте попробуем". Надо так направлять и так разговаривать с людьми, чтобы у них сохранялся интерес. Тогда у них будет желание работать, а не мысль: "Да пошли вы в баню со своим театром". Мой курс был именно таким. У нас даже выпускного толком не было - выпили по глотку шампанского и разбежались, никто видеть друг друга не мог. Я тоже вышел из института с ненавистью и театра долго сторонился.

"Современнику", где вы сейчас служите, удалось что-то изменить?

В первую очередь это получилось благодаря работе с Кириллом Серебренниковым. Мне повезло, что первой моей театральной работой был Цезарь в его спектакле "Антоний и Клеопатра". Я был дико зажат, Кирилл, как человек умный и тонкий, многое мне прощал. У нас чего только не было за время репетиций, но он в меня верил и взрастил во мне любовь к театру.

А дальше?

Дальше был Римас Туминас, поставивший "Горе от ума". И он, и Кирилл — настоящие художники. Знаете, мне нравится не просто выходить на сцену в хорошем спектакле, а когда еще при этом есть ощущение риска - либо пан, либо пропал, либо ты сейчас зава-лишь все (такое у меня неоднократно бывало), либо выиграешь и будешь уходить на аплодисментах. Когда я в роли Чацкого произношу "Карету мне, карету!", и в зале раздаются овации, это ни с чем не сравнимо. Думаю, в подобные моменты я себе прибавляю года два жизни. Но так бывает не всегда. В половине случаев про карету говорить, поворачиваешься, а аплодисментов и нет. Театр для меня - загадка, я его до сих пор не раскусил. Каждый спектакль - бой. Особенно "Горе от ума". Шансы 50 на 50. Бывают полные провалы. И зрители уходят, приговаривая: "Ну Чацкий сегодня совсем..."

У вас с коллегами принято обсуждать спектакли?

Например, есть замечательный артист, мой товарищ Артем Ткаченко. Мы при встрече всегда обсуждаем последние роли. И я ему могу объяснить, что мне понравилось.

А если не понравилось?

Кому же это надо? Человеку нужно ночью спать нормально, а не нервничать липший раз по поводу своих неудач. Но я не умею ничего скрывать, у меня на лбу все написано.

А себе в собственных неудачах признаетесь?

Театр - странная вещь. Надо подчинять ему каждый свой день. Я же халтурщик. И когда аплодисменты не раздаются, я понимаю, что заслужил это, потому что сегодня утром ездил в банк, что-то делал, а потом в 18:30 приехал, быстро переоделся в Чацкого и пошел играть. Не должно быть так.

Может, вам просто хочется напустить на себя разгильдяйство?

Ничего не напускаю и не хочу быть разгильдяем. В зале люди, и после спектакля ты не можешь выйти и сказать, мол, извините, сегодня я не выспался. Выкладываюсь всегда по полной, перед каждым спектаклем стою за кулисами и нервничаю. Чем мне в этом смысле нравится, например, "Сатирикон" - там режим: в 11:00 у молодых артистов танец, в 13:00 - музыкальные инструменты, в 15:00 —распевка, в 17:00 — репетиция текущего спектакля, в 19:00 - сам спектакль. И только так ты будешь по-настоящему готов. В Театре Додина - в 17:00 речевая разминка. Это правильно. Артисту нужно трудиться. Есть, конечно, и такие, кто приходит в театр и по щелчку включается в работу. У меня так не выходит.

Сакраментальный вопрос. Не обижаетесь, что вас сравнивают с Константином Хабенским?

Нет. Мы оканчивали одну академию, учились у одних педагогов, поэтому у меня иммунитет на эту тему выработался с 1 сентября 1 -го курса: не было человека, который бы мне при встрече о моем сходстве с Хабенским не сказал. Потом мы с ним познакомились, подружились, и все стало еще проще. Я все понимаю: есть же типаж.

А друзья среди актеров театра есть?

Все мои настоящие актеры-друзья — в Петербурге. В Москве нет таких близких людей. Есть товарищи, которым я могу довериться, но только они не артисты. С артистами я не дружу. У меня много приятелей. Но в целом мне это неважно. Однажды, помню, звонит сестра, вся в слезах: "Ваня, у тебя когда-нибудь так было, чтобы за целый день никто не позвонил?" Говорю: "Алена, я обожаю такие дни". Для меня любой телефонный звонок - это сразу невроз. Ни в какой дружбе я не нуждаюсь. В "Современнике" отношения у всех сугубо профессиональные, коллегиальные, не более того.

А, скажем, актрису-музу вы бы не хотели себе найти?

Для меня это закрытая тема - актрисы. Я тут слышал, как одна бабушка спросила Аню Ардову: "А вы в кадре целуетесь по-настоящему?" Аня говорит: "На общем плане можно сыграть, а если крупный план, всегда приходится по-настоящему". - "Ой, - говорит бабуля, - так это хочешь не хочешь - захочешь!" Для меня вот это "хочешь не хочешь - захочешь" - очень в тему, потому никаких актрис больше.

Вы для своей будущей женщины будете подарком или наказанием?

Судьбой. Точно. И либо она это поймет, либо пропадет. А вообще, это замечательное дело - семейная жизнь. Надо жениться, рожать детей. Лежишь дома, живот почесываешь, смотришь канал "2x2". И чтобы на кухне кто-нибудь был. Брак — это очень правильно.

Что вы еще делаете дома, кроме того, что пишете сценарии на кухне и лежите, почесывая живот?

По-разному. Вот вчера выкинул ноутбук в окно. Музыка не слушалась. Серьезно. Тыкал, тыкал, а никак не срабатывало. Ну я его и выкинул - надоел

Вы с техникой не ладите?

Не лажу! Это провокация какая-то. Я и слов-то многих не понимаю. Что, например, такое "аська"? Я хотел бы жить в Америке 30-х годов, без всяких этих мобильных телефонов и айпэдов. Просто быть гангстером, продавать алкоголь, носить шляпу и хорошие дорогие костюмы. Вот это все мне по-настоящему нравится.

Беседовал Андрей ЗАХАРЬЕВ
Cosmopolitan, июль 2011 года