Моя нелепая надежда

Актриса, заслуженная артистка РФ Алена Бабенко объяснит читателю, почему она поначалу совсем не хотела писать колонку в номер с главной темой «Надежда». И почему она все-таки сделала это.

Я не то что не переношу, а не перевариваю слово «надежда»!

Из всех трех — «вера», «надежда», «любовь» — это самое непонятное, не доходящее до меня понятие, хотя и очень часто употребляемое. Ну не понимаю я, как это: «Надеюсь, все будет хорошо!» Вот любовь — понятно. Можно воображать ее по-разному, но она как-то ощутима, что ли… «Лю-бофь!» — в этом слове уже есть какая-то нежность, мир, тишина… Как будто она даже видима. Вера — слово понятное — простое и твердое. Целеустремляет и ведет. А «надежда»… «Надежный»…

Раз я такая «непроходимая», схожу к людям умным — в словарь. Надежда — либо душевное состояние, связанное с ожиданием чего-то хорошего, либо то, на что можно положиться… Хмм… То есть если рядом вера и любовь, значит, на них, что ли?.. В общем, точнее и не скажешь — не-пе-ре-ва-ри-ва-е-мое лично мной слово. Да и имя мне никогда не нравилось. Я всегда думала, что если б у меня была дочь, и меня заклинило во время беременности этим именем, то все-таки я бы постаралась заменить его сходным «Настя» — более нежным и романтичным.

И тут «Пионер» — всем ребятам пример с вот таким предложением: «А про надежду напишешь?» Я, конечно: «Напишу! Ура!» А сама думаю: «Здрасьте, приехали… Вот странно! Такое вроде простое слово! А для меня — пятитонная плита!» Конечно же, всегда есть куда бежать — спектакли, съемки, разлом головы, «драмкружок, кружок по фото»… Но ведь завели! Мое пионерское детство никуда не деть! «Будь готов! Всегда готов!» Хоть умри, но сделай! Вот только ручке это не объяснишь — сидит себе на белом прямоугольнике и молчит… Э-эх, думаю, жалко! Однако ничего не попишешь — в прямом и переносном смысле: придется пропустить сладостный момент высказаться — собрать блуждающие песчинки-мыслишки и слепить формочку! Нерабочая у меня на этот раз песочница. И я отказываюсь.

«Это анриал (кому непонятно — “нереально”), уже в типографию сдадимся. Может, до среды сможем? Тогда еще получится как-то полосы перекрутить-перевертеть… Целых три дня еще, ты сможешь, мы верим! А главное — НА-ДЕ-ЕМ-СЯ!» — прокричали мне из редакции «РП» по СМС, когда я уже отстегнула внутреннего человека от этого грузовика с именем «надежда». И вдруг мысли развернулись в противоположную сторону: а когда на меня надеются?

Вот это понятно! Отражение этого слова понятно! Это ты как будто очень нужен, и от тебя что-то зависит. Ты должен что-то сделать для того, кто на тебя надеется. А потом гладишь себя, мол, молодец! Ты оправдала надежды! Это даже сладостно! Надежда вроде бы как нужность, как польза! И тут я поняла, что в детстве этого слова не было! Вообще! Оно взрослое! В детстве было только «верю» и «люблю», а потом появилось «надеюсь». Как написала это, тут же чихнула, причем дважды, что по народным приметам доказывает не просто верность, а абсолютную верность этой мысли! В математике — аксиома, а значит, можно не доказывать!

Только маленький пример! Родители ведь никогда не говорили: «Доченька, надеюсь, ты больше не принесешь двойку?» Они говорили: «Если ты еще раз принесешь двойку!..» Или что-то вроде «Как тебе не стыдно!..». Какая уж тут надежда…

А вот когда познакомилась не по-детски с совестью… Вот тут-то и надежда появилась. Например, когда стыдно и я не уверена, что больше не буду этого делать, то НАДЕЮСЬ! Когда злюсь на кого-то, и мозг кипит от, слава богу, никому не слышных слов, очень НАДЕЮСЬ, что когда-нибудь эти «радостные» мысли перестанут меня есть. Когда заболею, то не уверена, но НАДЕЮСЬ, что буду здорова. А ведь в детстве и тени сомнений в этом нет! Подумаешь, заболела! А бывает полный абсурд! Когда с самым близким поссоришься вдребезги, в очередной раз непременно навсегда, обильно полив его всеми нечасто употребляемыми словами, громко и горячо обвинишь во всей своей несчастной жизни, развернешься, хлопнешь победно дверью, уйдешь… А сама затаишься, сидишь и так нагло-нагло НАДЕЕШЬСЯ, что твой близкий, которого ты сделала врагом, осознав свою вину и глубину ТВОИХ переживаний, сам позвонит и тихо скажет: «Ален, прости меня, пожалуйста! Я все понял!» И как прикажете после этого относиться к этому слову!? И еще рядом с ней всегда это: «Эх!» И редко: «Ух, ты!» Потому что чаще слышишь: «Эх! Я так надеялась!» И редко: «Ух, ты! Надежды мои оправдались!» Потому что про нее, когда все получается, тут же забываешь, как будто ее и не было вовсе…Вот и сейчас я силюсь вспомнить что-нибудь такое яркое и мощное, связанное с ней!.. Пялюсь в окно и молю Бога, чтобы он мне, как той вороне, что-нибудь послал! И так на него сильно НАДЕЮСЬ! Потому что больше не на кого! А на кого? Звонок другу? Что-нибудь эдакое из Интернета? Так это ж не мое. Чужое!!! А на себя бесполезно — без-на-деж-на-я я. Внутренний человек бегает, как запертый в клетке зверек, в поисках ответа. И бесполезно! Как будто вымело все из головы! И вдруг свалился сыр — так ясно и просто!

Якорь! Ну конечно!

Надежда — якорь, который цепляется за твердь, чтобы твой корабль не потерялся и не утонул в житейском море.

В детстве твердь — это руки мамы и папы — любимые и верные! Держишься за них, и не страшно! Надежно! Мы как-то с папой гуляли, а я размечталась, загляделась куда-то в сторону и отпустила на время папину руку. И, зазевавшись, прилепилась к руке чужого дядьки. Когда я подняла голову на «нового папочку», отпрыгнула от него как ошпаренная, хотя он был улыбчивый и милый человек. Оба папы смеялись, а я перепугалась насмерть, потому что воображение тут же дорисовало последствия: я в семье чужого дядьки в чужом доме! Ужас!!!

Потом эти тверди меняются или копятся: друзья, жены и мужья, дети, кому повезло — крепкие семьи, профессия, Бог, привычки, деньги, увлечения и так далее, и за все это мы изо всех сил держимся, как маленькие дети, чтобы не потеряться, чтобы не бояться, чтобы что-то узнать о мире и о себе, ищем эти родные руки, верные и любимые, в надежде, что нас не бросят, а если упадем, то поднимут, отряхнут, утешат… Да и имя вполне симпатичное… Я же всегда замираю перед экраном, когда один из моих любимых актеров, Андрей Мягков, с таким трепетом, нежностью и любовью на вопрос мамы «Как ее зовут?» отвечает: «У нее удивительное имя! На-а-а-адя!» Теперь-то я знаю, что она — моя нелепая надежда — была со мной всегда, это я слабо видела, плохо слышала и спала. А она тихо, смиренно ждала своего часа. Ждала, когда я проснусь. НА-ДЕ-Я-ЛАСЬ! А уж как я рада, что оправдала «пионерские» надежды!.. «Ух, ты!»

Алена БАБЕНКО
«Русский пионер» №46, май 2014 года