Версия для печати

ШОК И ТРЕПЕТ

( Гроза в Современнике)

Нину Чусову – театральную хулиганку, весело порхающую по московским сценам, - главное, не сдерживать. Отпустить ее на волю, вместе с ее неуемными фантазиями, похожими на раскрашенные беспокойные сны. С ее непомерными амбициями бунтаря. С ее дворовыми замашками и безудержной, часто бесполезной, отвагой.

Громадные декорации, величиной с целый городской квартал, намертво вросли в видавшую виды современниковскую сцену. Металлические лестницы, перекрытия, трубы и двери, изготовленные на авиационном заводе, впечатляют размахом и вместительностью,- в этих мрачно поблескивающих казематах каждому найдется уголок - который никому не тесен. Даже голубям - живым и настоящим. В настоящих голубятнях. Так, под их мирное гурканье и шуршанье, мы и проведем эти три часа общения с героями классической драмы из школьной программы. Здесь все будет при голубях – и любовь, и ненависть, и пьянство, и распутство, и смертоубийство, и прелюбодеяние, и умопомешательство.

Ничто не соответствует нашим привычным представлениям – вместо консервативной удушающей скуки российской провинции – разврат, блуд и лицемерие,

Вместо ворчливой грузной старухи – молодящаяся, звонкоголосая деваха, которую и Кабанихой-то назвать язык не повернется. Вместо слабовольного подкаблучника Тихона – обаятельный крепыш с зазывно накачанным торсом. Вместо кроткой страдающей без любви Катерины – хрипатый подросток-сорванец с лихо зажатой в уголке развратного рта папироской, из уст которого сакраментальная фраза: «Отчего люди не летают», - звучит как матерное ругательство. А герой-любовник Борис выглядит столь бледно и растерянно, что в его бегстве никто не сомневается с самого начала.

Чулпан Хаматова получила Золотую Маску за свою предыдущую работу в спектакле той же Нины Чусовой – роль Мальчика в абсурдистской драме «Мамапапасынсобака». И в Грозе стала уже абсолютным альтер эго режиссера, на каком-то биологическом уровне актриса слышит эти тайные чусовские метания, преображая их в тончайшую психологическую вязь, добираясь до самых сокровенных интимных человеческих тайн – тех, где слова уже не так важны, а важна эта предательская дрожь абсолютного откровения.

Катерина порочна. Плоть ее бунтует против разума. Бесы нещадно крутят ее гибкое девчачье тело. Судорогой перекосят тонкие пальцы и ангельское лицо, обратив голубку в грифона. И никто не избавит ее от этих нечеловеческих страданий – ни инфантильный муж, ни влюбленная в сына свекровь, любовь которой столь же порочна и преступна, ни белокурый бледнолицый любовник, случайно заглянувший в городок.

Зрелище у Чусовой получилось мощное, до краев наполненное страстями, доводящее харизматичную социальную драму до шекспировских высот. Здесь даже есть своя Мышеловка – спектакль в спектакле – фрагменты из «Снегурочки», что разыгрывают герои Островского на семейном празднике в доме Кабановых. И, точно следуя Шекспиру, Чусовская мышеловка также кончается безумием.

Из разрозненных, разбросанных по московским театрам спектаклей Чусовой уже сложилось свое стилистическое пространство, своя тема, да и своя труппа. «Никому же в голову не придет такая фигня, которая мне вдруг приходит, – говорит о себе Нина Чусова, - Мой мир весь фантастический, мне нравится мистика, в которой я существую. Я и живу точно так же, в иллюзиях...» Очередной иллюзией станет мольеровский Тартюф во МХАТе с Табаковым в главной роли.

Ксения ЛАРИНА
«Эхо Москвы», 31 июля 2004 года