МОСКОВСКИЙ ТЕАТР "СОВРЕМЕННИК"
афиша | спектакли | премьеры | труппа | история | план зала
как нас найти | новости | форум "Современника" | заказ билетов
Готхольд-Эфраим Лессинг
ЭМИЛИЯ ГАЛОТТИ

Версия для печати

Литовцы вторгаются в театральную Москву семьями

Габриэлла Туминайте, дочь Римаса Туминаса, начала покорение столицы с «Современника»


Габриэлла Туминайте, дочь руководителя Вахтанговского театра Римаса Туминаса, дебютировала в Москве со спектаклем по пьесе Лессинга «Эмилия Галотти». Год назад Галина Волчек пригласила ее принять участие в проекте «Опыты», благодаря которому в «Современник» уже пришли такие молодые режиссеры как Екатерина Половцева и Кирилл Вытоптов, и по итогам работы предложила ей поставить спектакль на Другой сцене.

Материал для своего московского дебюта Габриэлла, уже поставившая несколько спектаклей в театрах Литвы, выбрала, мягко сказать, неординарный. Пьеса философа, критика и драматурга XVIII века Готхольда Эфраима Лессинга так же монументальна и неподъемна, как и его главный теоретический трактат «Гамбургская драматургия». Когда-то пьеса, разоблачавшая нравы высшего общества, выглядела очень даже злободневно, но сегодня эту бюргерскую трагедию трудно воспринимать всерьез.

Судите сами: некий порочный принц, воспылав страстью к добродетельной девушке, мечтает расстроить ее брак с благочестивым графом. В результате на свадебный кортеж нападают разбойники, жениха убивают, а невесту под благовидным предлогом доставляют в дом развратника. Главная героиня, опасаясь не столько насилия, сколько греховного соблазна, просит отца убить ее, чтобы спасти девичью честь.

С другой стороны, выбрав для постановки столь раритетную вещь, режиссер заранее ограждает себя от суждений типа «это не Лессинг» или «это не Эмилия». Как должны сегодня выглядеть на подмостках герои просветительской драмы, не знает никто. Лишь немногие театралы помнят блистательную лаконичную «Эмилию Галотти» Михаэля Тальхаймера, показанную на фестивале NET несколько лет назад.

Габриэлла Туминайте не стала осовременивать пьесу, но поступила как настоящая дочь своего отца. Когда-то Римас Туминас ставил в «Современнике» «Горе от ума», превратив героев Грибоедова в галерею варваров и уродцев. Габриэлла пошла тем же путем и даже актеров заняла тех же, что у отца играли во второстепенных ролях Лизы и Петрушки.

Рассудив, что раз ставить эту высокопарную историю всерьез сегодня невозможно, она решила сгустить краски до предела, превратив ее в фарс. Благочестие изобразить как сумасшествие, скромность как жеманство, а уж злодеев и растлителей вывести комическими исчадиями ада с мерзким хохотком и отравленными жалами.

Но фарс — жанр коварный. Стоит немного пережать — и получится капустник, переборщить с характерностью — и скатишься в пошлость. В этом отношении над спектаклем еще стоит поработать. Но уже сейчас в нем наметились интересные актерские работы.

Евгений Павлов убедителен и колоритен в образе змееподобного подлеца Маринелли, главного двигателя интриги. Смешон манерный принц с томной походкой и унизанными перстнями пальцами, то и дело поправляющий прическу перед зеркалом (Илья Лыков). Хороша и мамаша Галотти (Инна Тимофеева), вечно молодящаяся, щебечущая блондинка, чью мимику заменяет набор умильных гримасок. А уж бешено таращащий глаза Владислав Ветров в роли высоконравственного отца Эмилии вызывает хохот одним своим появлением.

Согласитесь, паноптикум знатный. Но ведь должен быть всему этому противовес. И поначалу кажется, что он есть. Это нежная и стремительная, порывистая и чистая Эмилия Галотти в исполнении Дарьи Белоусовой. Рыжая девочка в белом платье и тяжелых ботинках врывается на сцену смерчем, оглушительно тараторит и егозит, не в силах сдержать распирающих ее эмоций — страха перед грехом и ликованием от только что услышанных любовных признаний.

Среди одномерных шаржированных персонажей этот — единственный живой, противоречивый и объемный. Было бы интересно понаблюдать, как будут уживаться в Эмилии разновекторные чувства, и к чему приведет конфликт чести и страсти в отдельно взятой душе. Но у героини Белоусовой до обидного мало сцен. По существу, всего одна. После похищения принцем Эмилия Галотти пребывает в каком-то замороженном состоянии, и ее таскают туда-сюда, как бесчувственную куклу. Какие уж тут страсти.

В итоге главный конфликт сосредотачивается вокруг убийства графа и его виновников. Но хотел ли принц таких жертв или не хотел — уже не столь интересно. Ведь не будем же мы всерьез обсуждать душевные порывы карикатур или осуждать явно невменяемого отца, который убил дочь, не оправдавшую его надежд.


«Вырастает поколение, которое сметет режиссеров, живущих в заговоре с публикой»

«Известия» попросили художественного руководителя Театра имени Вахтангова Римаса Туминаса оценить дебют дочери и потенциал ее молодых коллег.

— Если оставить в стороне отцовские чувства, что вы можете сказать о Туминайте-режиссере?

— В Габриэлле я всегда чувствовал хорошую потенцию, аналитический склад ума. А когда мы проходили актерскую программу, обнаружил, что она хорошая актриса. И она даже играла у меня в спектакле «Мистер». Она вообще любит пародийность. И для спектакля предложила жанр «пошлого фарса», и проявила при этом волю, характер, и главное, выдержала стиль. Так что я спокоен и уверен в ней.

— А другие представители молодой режиссерской генерации вам нравятся?

— Вообще, я рад тенденции, что молодые сопротивляются легкомысленному, поверхностному театру правдоподобия, театру имитации. Что они возвращаются к классике, но при этом сочиняют новые жанры, свои смелые прочтения. Мне кажется, вырастает поколение, которое сметет режиссеров, живущих в заговоре с публикой. Те подмигивают залу, развлекают его, особо не затрачиваясь, кое-где вставляют политические шпильки, и все. Новое поколение более ответственно относится к зрителю, учит его думать.

— Габриэлла начала работу в Москве в том же театре, что и вы.

— Так случилось. Но, как говорится в этом спектакле, случайностей не бывает. Значит, есть в этом какая-то закономерность. Когда-то я ставил здесь Шиллера, а она — Лессинга. Помню, как перед премьерой я открыл титульный лист «Марии Стюарт» и обнаружил, что ставлю трагедию в пяти актах. Думаю: «Боже, что я делаю, это ж трагедия! А у меня тут какие-то хохмочки». Но это мой способ: с помощью иронии снять лишний пафос, очистить пьесу от наносного.

— Этот принцип ваша дочь переняла.

— Да, недаром она училась у меня в Вильнюсе. Кстати, когда она подала документы в институт, я ничего об этом не знал. С удивлением увидел ее фамилию в списках и сначала не поверил своим глазам. Пришлось мне выйти из приемной комиссии, чтобы не решать вопрос о ее зачислении. Потом только я узнал, что она и в школе, и в университете занималась театром, а нам об этом ничего не рассказывала. Но первое университетское образование дало ей много полезного. Вообще, мне кажется, режиссеров нужно готовить в университете.

Марина ШИМАДИНА
«Известия». 15 января 2013 года

ЭМИЛИЯ ГАЛОТТИ
Вернуться
Фотоальбом
Программа

© 2000 Театр "Современник".