Версия для печати

Для тех, кто любит погорячее

О том, как в «Современнике» из Островского делают злободневного автора, Елена Груева побеседовала со Светланой Ивановой, сыгравшей Парашу в «Горячем сердце»

Цензура попросила Островского вставить в написанную в 1868 году комедию «Горячее сердце» указание, что действие происходит 30 лет назад, чтобы хоть как-то оградить образ городничего Градобоева от сравнения с современными драматургу градоначальниками. Он вставил. Но кого это остановило? В1926 году Станиславский поставил по «безвозвратно устаревшему» Островскому свой уморитель¬ный гротескный и острый спектакль, который от недовольства новых властей спасла отмазка: «сатира на царский режим». Для того чтобы доказать актуальность «Горячего сердца» сегодня, молодому режиссеру Егору Перегудову даже не пришлось «осовре¬менивать» текст. Юная Параша в борьбе за свою любовь бросает вызов всему городу Калинову.

Светлана, вы будете играть героиню какого времени?

То, что предложили нам режиссер и художник Владимир Арефьев, совер¬шенно невозможно было предугадать. Они обезвременили эту историю. Она происходила вчера, происходит сейчас и будет происходить завтра. История без дат, мест и названий.

Значит, вы будете воевать с самодурами всех времен и политических строев?

Мы не ставили себе такой задачи. Мне кажет¬ся, Егор не пытается выяснять отношения с обществом прямым сценическим выска¬зыванием. И это честно. Он говорит об обще-человеческих вещах, не ставя смыслы с ног на голову, не стремясь быть модным. Хочет рассказать человеческую историю, которая, как ни странно, выглядит невероятно совре-менной. Для того чтобы зритель начал искать в спектакле ответы на волнующие его вопросы, необязательно идти по сцене с транспарантом «Мы отвечаем на ЭТОТ вопрос!». В том-то и магия гениальной драматургии, хорошей режиссуры и правильного актерского подключения, что каждый артист может вести свой диалог с автором и со зрителем. Это— моя мотивация пребывания на сцене.

У вас жанр обозначен как «поэтическая комедия». Обыч¬но эту пьесу ставили как едкую сатиру...

Было и у меня такое шаблонное восприятие, оставшееся со школы, институтских опытов и проб. Но Егор открыл мне Островского как очень тонкого драматурга. Я долго не могла «поженить» полюсные состояния своей героини: говорит, что ненавидит, а через минуту — обнимает. Потом поняла, что Параша искренна и в том, и в другом. Сердце-то горячее. Оно и согреть может, но и погубить, причем не только себя, но и всех вокруг. Однако без этого горения Параша не сдвинулась бы с места. А у нас она не просто сдвигается, а «двигает места» вокруг себя.

Хороша «голубая героиня»...

Мы с Егором сразу договорились, что не хочет¬ся играть «луч света в темном царстве». На пер¬вой читке у меня даже возникло ощущение, что Параша—единственный отрицательный пер¬сонаж в этой пьесе. Помню момент почти физи¬ческого отторжения. Она не понимает, чего хочет. Ее не устраивает, когда все хорошо. Зате¬вает революцию на ровном месте: хочет все раз¬рушить, но не знает, что на опустевшем месте построить. Пришлось проделать долгий путь, чтобы ее полюбить. Для меня эта работа— повод подобное горение в себе найти. Потому что мы, стоя в пробках и очередях, занимаясь домашним хозяйством, усыпляем в себе силь¬ные импульсы, желания сделать что-то великое. У меня теперь есть возможность гореть на сцене так, как нет возможности гореть в жизни. Мне это очень неудобно, зато интересно. Мой организм сопротивляется, и периодически на прогонах я все равно скатываюсь в «голубую героиню», но ее не будет. Мы ее задушим.

Беседовала Елена ГРУЕВА
«TimeOut», 29 апреля – 5 мая 2013 года