Шлюха на пенсии

Бенефисная роли Лии Ахеджаковой

Театр "Современник" показал новый спектакль Николая Коляды "Селестина" по мотивам одноименной пьесы испанского драматурга XV века Фернандо де Рохаса, поставленный как бенефис Лии Ахеджаковой.

У тех, кто в прошедшие две недели регулярно посещал спектакли фестиваля "Золотая маска" на премьере "Селестины" могло возникнуть полное deja vu. Сцена "Современника" была редко обита грубыми досками, на которых радостно пестрели разноцветные детские вертушки. Повсюду валялись какие-то мотки и бесчисленные тряпочки. Разодетые в лоскутные коврики персонажи методично разрывали их на тонкие полоски и потом связывали их между собой.

Не так давно нечто очень похожее мы видели в спектакле Николая Коляды "Ромео и Джульетта", который привозил на "Маску" екатеринбургский Театр драмы. Кстати, художник этого спектакля, постоянный соавтор Коляды Владимир Кравцев, получил за свою работу спецприз "масочного" жюри. Оказавшиеся удачными приемы он перенес и в новую постановку. В этот раз на сцене появилась огромная вращающаяся деревянная тарелка, похожая на спутниковую антенну. Не привязываясь ни к какой конкретной стране и эпохе, режиссер и художник придумали условное провинциальное захолустье, предлагая считать его маленькой моделью мира. В таком антураже можно рассказать что угодно: хоть печальную повесть о веронских влюбленных, хоть анекдот о старой сводне Селестине – это будет выглядеть вариацией одной и той же вечной истории.

Тем более если в них повторяются даже мизансцены. Например, сцена свидания влюбленных решена почти так же, как в "Ромео и Джульетте". Герои, как пай-детки, сидят рядышком, вытянув ноги, и любуются блестящими тряпочками (в екатеринбургской постановке влюбленные забавлялись цветными складными веерами). Непонятно для чего, из "масочного" спектакля взята даже подвесная платформа-ящик, в котором на этот раз не происходит ровно ничего.

Похоже, Николай Коляда решил наглядно проиллюстрировать ахматовское "Когда б вы знали, из какого сора..." и действительно создал свои последние спектакли из разноцветного мусора, актерских хохмочек и режиссерских приколов. Происходящее на сцене больше всего напоминает балаган, народные игрища неопределенной национальности. Игра актеров здесь утрирована, жесты условны: актеры понарошку шагают на месте, понарошку смеются, как китайские болванчики, понарошку обращаются к Богу, поднимая кверху ладонь.

Сюжет спектакля незамысловат: старая сводня и колдунья Селестина помогает влюбленному юноше добиться благосклонности объекта своего желания и становится косвенной причиной их гибели, умирая при этом сама. Но сюжет здесь не главное. И размышлять особо не о чем. На спектаклях Коляды нужно впадать в глубокое детство и искренне радоваться всему этому мусорному великолепию, а главное – игре Лии Ахеджаковой.

Несмотря на то, что в спектакле дюжина персонажей, играют которых молодые артисты театра, все внимание зрителей сосредоточено на маленькой уморительно смешной Селестине. Похоже, она гордится именем шлюхи и с годами не утратила вкуса к любовным утехам. Выйдя из возраста, когда положено целоваться, любить и рожать самой, она подталкивает к этому других. И идет на очередную сделку, как на подвиг.

Весь смысл этого балагана заключен в словах Лии Ахеджаковой, которыми она начинает и заканчивает свою роль: "Этот путь никогда мне не надоедал. Бог сказал: 'Живите и размножайтесь'. Пусть будет по-Богову. Рожайте! А если кто боится, я подтолкну".

Марина Шимадина
Коммерсант, 18 апреля 2002 года