Версия для печати

«Бесы» и теперь живее всех живых

Анджей Вайда вывел героев Достоевского на сцену театра «Современник»

Злоба дня

Аккурат через день после выборов, на премьере спектакля «Бесы», рассказчик (Сергей Юшкевич) рассуждал со сцены относительно пожаров в России. Зрители аплодировали и понимающе переглядывались. «Теперь можно газет не читать и телевизор не смотреть», - удовлетворенно крякнула на выходе одна дама. Будто комментарии на злобу дня и есть единственная доблесть искусства. Пусть даже и в исполнении такого художника, как Анджей Вайда, никогда не остававшегося равнодушным к «текущему политическому моменту». Пусть и в театре под названием «Современник».

Реальность и вправду изо всех сил старается сделать мрачные видения писателя еще более актуальными. Оттого и место действия спектакля – вечная российская дорога. И время действия – накануне грозы.

Как избавиться от бесов

Спектакль идет на фоне мрачно-серого неба. Тучи нависают над героями. И между эпизодами люди в черных балахонах – материализовавшиеся «бесы» - под скрежещущие звуки ансамбля Марка Пекарского шныряют по сцене, перемещая ширмы и кресла. Каждый фрагмент – как перевернутая страница книги…

Режиссер обращается к ней далеко не впервые, на разных этапах жизни и творчества открывая в ней новый космос.

В поставленном им в 1988 году во Франции одноименном фильме центральным героем был Иван Шатов, а коллизией – ритуальное убийство его шайкой Верховенского. Смысловой центр московского спектакля – образ Николая Ставрогина (Владислав Ветров). Спектакль открывается исповедью затянутого во френч человека о соблазненной им 12-летней Матреши и полном отсутствии угрызений совести на этот счет…

Позже он соглашается, чтобы отправили на тот свет законную супругу, безумную хромоножку Лебядкину (Елена Яковлева)…А заканчивается спектакль болтающимся на удавке его трупом.

Объяснить самоубийство Ставрогина можно лишь непреодолимой ненавистью к самому себе, точнее, к сидящему внутри бесу. И благородным желанием его извести.

В финале спектакля помирающий Степан Трофимович Верховенский («шестидесятник» Игорь Кваша играет жалкого интеллигента с куда большим знанием дела, чем героический египтянин Омар Шариф в фильме Вайды) сравнивает себя и прочих персонажей представленного паноптикума со свиньями, в которых вселились бесы. Бросятся они со скалы в море, куда им всем и дорога и «выздоровеет Россия, и сядет у ног Христа».

На это с незапамятных времен по сей день надеются отечественные либералы. А бесы все лезут и лезут изо всех щелей. И в жизни узнать их в лицо, увы, труднее, чем на сцене…

Стас ТЫРКИН
«Комсомольская правда»,
18 марта 2004