Версия для печати

"Горячее сердце": двигатель внутреннего сгорания

В "Современнике" поставили Островского.

Премьера пьесы "Горячее сердце" именно в "Современнике" - новость довольно неожиданная. Во-первых, Островский в нынешнем репертуаре театра до сих пор не значился. Во-вторых, конкретно эта пьеса режиссерами никогда любима не была. Егор Перегудов, тем не менее, за нее взялся. Больше того - он лишил ее обличительного пафоса, зато привнес поэтическое начало.

Идея превратить Островского в провидца сегодняшней России не оригинальна. Перегудов не стал делать ее основной. Сюжет о жизни семейства купца Курослепова для него первопричина скорее философских, чем социальных выводов. А условный город Калинов здесь не метафора страны, в которой все плохо с правителями, чиновниками, бизнесменами и любовью. Это метафора жизни как таковой. Отчаянно-безнадежной, жалкой, дикой, примитивной. Неслучайно местом действия стала пожарная часть. Еще чуть-чуть, - и всё на свете полыхнет адским пламенем, исчезнет.

Жизнь на грани остро ощущает только Курослепов (замечательная работа Василия Мищенко). Герой-купец здесь вовсе не жалкий самодур с дремучей душой и рабовладельческим сознанием. Но "вечно пьяный" поэт, тонко чувствующий "безобразие вокруг". Он - единственный, кого жаль. Кто симпатичен. Кому хочется посочувствовать.

В самом начале спектакля, и в самом его конце Курослепов произносит сакраментальное "небо валится". И одна только эта фраза (сказанная Василием Мищенко с поразительно-пронзительной горечью) оправдывает все несовершенства этого важного, но местами "неповоротливого" спектакля. Режиссер Егор Перегудов заключил действие пьесы в условную рамку, - все герои Островского суть актеры, разыгрывающие роли в последнем спектакле "барина, помешанного от театру". Прямо на сцене установлено два ряда стульев, на которые периодически усаживаются актеры, не занятые в той или иной сцене. Такой формат, конечно, концептуален, но он утяжеляет зрительское восприятие. Кроме прочего, художник Владимир Арефьев выстроил на сцене целый караван-сарай. Установил кирпичный занавес, вывез на сцену гигантских размеров подводную лодку, "высадил" лес из неправдоподобно огромных надувных бревен, наконец, обрушил звездное небо (задник, усеянный мерцающими лампочками).

В эффектном антураже, тем не менее, разыгрываются будничные драмы. Умная и красивая Матрёна (еще одна яркая роль Дарьи Белоусовой) изменяет мужу - Курослепову с негодяем и мелким воришкой-приказчиком (Дмитрий Смолев). Его дочь Параша (Светлана Иванова) с трогательно-детской верой в то, что всё можно изменить, пытается спалить дом отца и убежать к своему нищему принцу. Принц же - разорившийся Вася Шустрый (Иван Стебунов) - спит и видит Парашино наследство. Еще есть разухабистый богач Хлынов (Артур Смольянинов). Он уверен (и не зря), что всё на свете продается и покупается. Городничий Градобоев (Владислав Ветров), готовый плясать под дудку любого, у кого власти в руках больше. И честный нищий Гаврило (Сергей Гирин), безропотно терпящий убогую жизнь в наказание за собственную праведность. Судьбы героев - все как одна - трагичны. В версии Перегудова решений и спасений ждать неоткуда и не от кого. И как будто итог, вдогонку отцовскому "небо валится", звучат в финале слова Параши: "Какое уж тут счастье, хоть бы пожить по-людски".

Наталья ВИТВИЦКАЯ
"Ваш Досуг", 29 апреля 2013 года