Версия для печати

«Эмилия Галотти»: готичный случай

Драму Лессинга в «Современнике» сыграли как пародию.

Актуальны ли сегодня просветительские произведения XVIII века с их нежизнеспособными сюжетами, чудовищным пафосом, непременной моралью? В «Современнике» решили — да. На Другой сцене театра появился спектакль по пьесе немецкого философа Готхольда Эфраима Лессинга «Эмилия Галотти». Но интрига не только в загадочной мотивации (кто, скажите на милость, всерьез поверит в то, что отец убил дочь, чтобы спасти ее от богатого «спонсора»?). Поставила Лессинга Габриэлла Туминайте, дочь руководителя Вахтанговского театра Римаса Туминаса. Ее дебют в российской столице доказал — династический принцип в режиссуре (по крайне мере, в литовской) себя оправдывает.

Сюжет все тот же — воспылав страстью к добродетельной мещанке, порочный принц, сам того не желая, стал виновником гибели жениха девушки. А она, боясь соблазна согласиться на его ухаживания, заставила отца вонзить ей в сердце нож. Сразу скажем — эту историю двухвековой давности никто не переносил в декорации современного офиса, а героев — не переодевал в платье по последней моде. Режиссер не меняла и текст Лессинга. Она лишь сместила акценты, тем самым дав понять — всерьез заставлять зрителя сопереживать и плакать она не собирается.

Больше того, в ее спектакле нашлось место пародии. Интригана Маринелли (заметная работа Евгения Павлова) Туминайте превратила прямо-таки в исчадие ада. Коршуном смотрит он на предмет мечтаний принца Эмилию, кусает в кровь тонкие губы, манерно вышагивает, облачившись в черный вампирский плащ. Еще у него уморительно смешная, не к месту отваливающаяся искусственная косица под шляпой и злой взгляд. Сама Эмилия (Виктория Романенко в очереди с Дарьей Белоусовой) преувеличенно трепетна и чиста (уж не ангел ли?), ее отец (Владислав Ветров) и вовсе похож на оживший гротеск. Страшно вращает он глазами и отпускает реплики, как будто речь с броневика произносит. Жена его, Клавдия (Инна Тимофеева) — грузная тетенька с пергидрольными кудряшками, жеманница и великовозрастная кокетка. Совершенно замечателен принц (Илья Лыков). В фиолетовом бархате, с атласной перевязью, он беспрестанно пытается изобразить танцевальные па и сбрасывает падающие на лицо длинные локоны.

Экспрессивная манера актерской игры прекрасно ложится на режиссерскую фарсовую стилистику. Здесь всё талантливо и всё не всерьез. Хорошо, да только не дает покоя вопрос: а зачем нужна эта пародия и нарочитый наигрыш? Посмеяться над идеалами прошлого? — бессмысленно, провести параллели с настоящим — невозможно. Сверхзадача тем самым никак в спектакле не заявлена, и режиссерская концепция оказывается неочевидной. Но, может быть, всё еще сложится? Ведь таланта и чувства стиля ни актерам, ни режиссеру явно не занимать.

Наталья ВИТВИЦКАЯ
«Ваш досуг», 16 января 2013 года