Версия для печати

Слуга и снег

Недавно начавшийся сезон в театре «Современник» интересен сразу двумя событиями: открытием новой площадки под названием Другая сцена и первой премьерой в свежепостроенных стенах. Искать Другую сцену долго не придется: вход находится слева от основного, всем знакомого здания с колоннами. Парадная стена Другой сцены сделана в виде железного занавеса, а внутри – приятный контраст между стильностью и уютностью: белый цвет, глухие светильники, ощущение простора при достаточно небольшой площади.
Плюс зал на 350 мест, который можно трансформировать в связи с потребностями постановщика. По словам Галины Волчек, Другая сцена предназначена только для экспериментов, поэтому здесь возможно все, что угодно, в том числе и провалы. Однако пока это не грозит, ибо первый спектакль новой площадки обречен на успех. Знаковый для «Современника» режиссер Валерий Фокин исполнил давний замысел поставить гоголевскую «Шинель». Роль классического «маленького человека», конторского служащего Башмачкина Фокин отдал Марине Нееловой.
«Мне нужна была индивидуальность не мужская и не женская, а нечто среднее, переливающееся», - объяснил свой выбор режиссер.
Наверное, Неелова сегодня – едва ли не единственная актриса, способная сыграть это самое «нечто». В сумрачном, холодном и очень красивом спектакле Фокина ее Башмачкин не имеет признаков пола и возраста – это Существо. Поначалу крошечное, согбенное, звучащее и шуршащее, оно причесывается гусиным пером, с трудом произносит связные слова и прячется от мира внутри огромной старой шинели. Оторванный рукав у которой равносилен разрушившемуся дому. Башмачкин тащит ее волоком за собой, вопрошая у неведомого голоса с небес, как же исправить положение. Брошенная за ненадобностью в сторону, старая шинель вскоре станет гробом для Башмачкина, тогда как шинель новая, коварная кокетка, ускользнет, не успев порадовать несчастное бездомное создание. Именно в ее потрепанных недрах замрет предсмертным хрипом тоненький голосок Существа, уставшего от поединка с красавицей с меховым воротником. А еще – вокруг идет снег, да такой, что у сидящих в зале начинает кружиться голова; на огромной стене в духе театра теней переливаются фигуры людей и бокалы с вином на дьявольском пиру; там же набегают друг на друга силуэты домов с пустыми прорезями окон, давая ощущение Петербурга как города-призрака. Удивительно нежная и жестокая, подкупающая мастерством «Шинель» Валерия Фокина и Марины Нееловой – это история одиночества. Того ощущения, когда все происходящее вокруг становится призрачным: люди, работа, счастье, жизнь – все уплывает из рук, не позволяя даже притронуться.

Алиса НИКОЛЬСКАЯ
«Театральная касса», №12, декабрь 2004 года