Версия для печати

Девочка с вальтером

Бывают спектакли, после которых выходишь неуловимо, но неизбежно изменившись внутри. Порой, не осознавая этого, уже не можешь смотреть на мир так, как раньше. Таких спектаклей мало, а режиссеров, способных их сделать, и того меньше. Кирилл Серебренников как раз из этих немногих. И его последнее сочинение «Голая пионерка», увидевшее свет на Другой сцене театра «Современник», вполне способно перевернуть душу.
Первоисточник спектакля – роман Михаила Кононова, написанный еще в начале девяностых, но вышедший в свет совсем недавно, ибо издательства не желали публиковать истории, имеющие подобный взгляд на героическое военное время. Более чем двухсотстраничная исповедь идейной девочки Маши Мухиной, в четырнадцать лет лишившейся родителей и жениха и пошедшей на фронт, где ей пришлось пройти путь от полковой шлюхи до солдатской мадонны, написана легко, но читается тяжело. Серебренников пригласил для создания инсценировки Ксению Драгунскую, что стало серьезным, но, к счастью, единственным недостатком спектакля. Драгунская с чисто дамской стыдливостью сгладила многочисленные острые углы, однако природная боль периодически взрывает изнутри сценическое повествование. Потому что спектакль Серебренникова о том, как порой невыносимо больно быть живым. Режиссер создал на сцене эдакую «сумеречную зону», где цирковая ложа находится напротив церковных ворот, патриотические песни звучат на манер церковных песнопений, а любовь стоит вплотную к смерти. Бесконечная вереница бойцов в девственно-белых одеждах, чьи головы вскоре окажутся на пионерских галстуках, символизирующих кровь. Страшный генерал в алой шинели и белой маске. Жестокая полковая фельдшерица, взлетающая под потолок в облике актрисы Марики Рекк. Причудливый хоровод образов, словно из сна или горячечного бреда – а иной реальности для Маши Мухиной, Мухи, просто не существует. Муху играет Чулпан Хаматова, играет на разрыв аорты, горько, отчаянно. Муха – словно женское обличье Максима, героя знаменитого серебренниковского «Пластилина»: ее нутро также обнажено и разодрано, а путь через жизнь порождает сломы, приводящие к закономерной, усталой гибели. Глядя на эту нежную маленькую девушку-факел со сверкающими глазами, понимаешь, что она рождена для любви, но выпавшей ей на долю любви – не дай бог никому. Первая чувственная привязанность Мухи, учитель немецкого Вальтер Иванович, словно откликается в ее судьбе в облике маленького пистолета системы «вальтер». Будто бы обозначая жизненный финал – смерть от пули, но не вражеской, а расстрельной. Безусловно, война – это прежде всего молох для тел. Однако в переломанном теле невозможна здоровая душа. И все, кто через это проходит, становятся или безнадежными калеками, или святыми. А военная жестокость, как оказывается, не слишком далека от сегодняшнего, казалось бы, мирного настроя. С «Голой пионерки», спектакля серьезного, бьющего наотмашь, выходишь с сухими глазами. А как жить после него, над этим уже надо думать.

Алиса НИКОЛЬСКАЯ
«Театральная касса» №5, 2005 года