Версия для печати

В «Современнике» испытали прекрасным

Самый яркий дебютант сезона поставил "ГенАцид"

Один из самых ярких дебютантов прошлого года Кирилл Вытоптов выпустил на основной сцене «Современника» спектакль «ГенАцид. Деревенский анекдот» по сатирическому роману Всеволода Бенигсена. Антиутопия Бенигсена вышла в 2009 году, и критиками была воспринята достаточно противоречиво – одни увидели в ней роман про единый обязательный всероссийский государственный экзамен, другие сошлись во мнении, что речь там идет о природе того самого русского «беспощадного и бессмысленного бунта». Долгое время спектакль значился под рабочим названием «Испытание прекрасным», однако незадолго до открытого прогона постановку переименовали, обострив тем самым одну из главных его тем. ГенАцид в данном случае, написанное через «а» – это не истребление народа, а, кажется, напротив официальная программа «сверху» по объединению народных масс на почве любви к национальной литературе. Государственная Единая Национальная Идея (генАцид) была введена по всей России в связи «с растущей опасностью дестабилизации обстановки в нашей стране». Впредь книги не запрещаются и тем более не сжигаются, как бывало при тоталитарных режимах, а наоборот – в обязательном порядке заучиваются наизусть. То есть произошло доселе неожиданное явление – сбылась мечта классика, и простой человек понес с базара Белинского и Гоголя. Но, как выяснилось, это испытание прекрасным ему оказалось не по силам. Кажется, не остался не услышанным и Александр Солженицын, который в одном известном своем телевыступлений сказал, что лучшей национальной идеи, чем сбережение народа, он пока не знает. И вот вроде бы настали в стране времена, когда наконец-то озаботились сохранением культуры, а вместе с ней и человека… Однако вопреки всему очередная государственная идея не только снова терпит крах, но вот-вот готова перерасти уже в настоящий геноцид.

Сюжет этого трагифарса развивается в затерянной где-то на юге России деревушке Большие Ущеры, жителям которой и предстоит стать подопытными кроликами эксперимента по насаждению культуры в массы. На сцене белая деревянная стена и груда бревен, которые из зала напоминают гигантскую печатную машинку – периодически на бревнах проектор выводит фрагменты текста или цитаты классиков (за сценографию отвечала Нана Абдрашитова), которые с лихвой штудируют наизусть новоиспеченные образованцы. Если поначалу мирные обитатели Белых Ущер ничего, кроме самогона, мордобоя и мата не ведают, то после введения генАцида жизнь в деревне кардинально меняется – у жителей этого забытого богом места не только хватило сил выучить наизусть увесистые произведения русских классиков, но главное они оказались душевно развитыми, чтобы суметь прочувствовать и принять Пушкина, Толстого, Гоголя, Лескова, Чехова…И даже авангардист Алексей Крученых со своим программным «Дыр бул щыл» не оставил равнодушным Гришку-плотника (Евгений Матвеев), который кроме как на языке отборного многоэтажного мата не изъяснялся. Удивительным образом подобные преображения никого не обходят стороной: отъявленный пьяница Валера (Шамиль Хаматов) без устали читает наизусть стихи диссидента Бродского, преподает к радио, откуда звучит голос поэта, и сам, кажется, вот-вот готов взяться за перо. В свою очередь прожженная самогонщица Громиха (Светлана Коркошко) прекратила варить свою бражку и теперь с упоением и фантастической пронзительностью декламирует «Незнакомку» Блока. Если в первом отделении действие держится на комических ситуациях, которые сопровождаются неминуемой реакцией зала, то во второй части деревенский анекдот может вылиться в настоящую трагедию. Как говорил Бродский, «каждый человек есть продукт своего чтения», а читали в деревне все книжки разные и «продукты» в результате вышли неоднородные. Поначалу имевший успех эксперимент, вдруг привел к непредвиденным последствиям. А именно: завязалось ярое противоборство между прозаиками и поэтами (теми, кто учил наизусть прозу, а кто поэзию), готовое перерасти в настоящий русский бунт. Хотя ситуация и условная, но, тем не менее, достаточно натянутая. Останавливает очередной опыт над народом самоубийство одного из жителей захолустья Сергея Серикова (Дмитрий Смолев), который впервые за всю жизнь после прочтения Чехова озаботился смыслом жизнью, и не справившись с ее безнадежностью и не найдя ответа у классика, решил свести счеты. А его матери (Елена Миллиоти) в завершении остается прочесть над телом сына известный монолог из «Мертвых душ»: «Русь! Чего же ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами? … Что пророчит сей необъятный простор?»

Так уж нужен «крестьянину» Белинский и Гоголь, что в них может вычитать неподготовленный читатель?.. А постоянные упреки интеллигенции в адрес народа касательно «самой нечитающей или малочитающей сегодня нации», так уж они оправданы?.. Вероятно, Бенигсен и Вытоптов попытались развенчать этот один из самых закоренелых мифов интеллигенции. Вопросов много, а ответов, как положено в искусстве, нет. Однако этот «большеущерский синдром» как и сам жанр постановки «деревенский анекдот» – это, возможно, диагноз сегодняшней ситуации за окном или у памятника Абаю, что как раз по соседству с «Современником».

Ирина РЕШЕТКИНА
«Театрал», 20 июля 2012 года