Центр драматургии и режиссуры

Родион Овчинников написал и поставил, Леонид Ярмольник и Сергей Гармаш сыграли

 

 «С наступающим...» – так называется премьера в «Современнике», которая имела успех у публики, среди которой, как всегда на премьерах, было немало приглашенных, но немало было и тех, кто пришел по билетам. Удовольствие получили и те, и другие. Стоит ли радоваться этому успеху – вот в чем вопрос.

Шекспир, если верить легенде, сам ставил собственные пьесы. Островский – тоже. Из более свежих и близких нашему времени примеров – Николай Коляда, Михаил Угаров, Александр Галин. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже, и раз на раз не приходится. Родион Овчинников, известный педагог Щукинского училища, написал новогоднюю историю, которая так и называется – «С наступающим...». Глядя на афишу, я вспомнил, как вошел однажды вечером в гостиницу за границей, у входа лежал большой ковер «Добро пожаловать! Четверг». Я подумал: сегодня – оно даже, кстати, а как глупо будет выглядеть этот ковер, когда наступит пятница... Не догадался, что ковер каждый день меняют. Но пьеса, а еще в большей мере – театр, конечно, вряд ли думали о таком вот развитии: от Нового года – ко Дню защитника Отечества, дальше – 8 Марта... В итоге «Современник» и в феврале, и в марте будет играть про Новый год, хотя мы уже привыкли, что «Ирония судьбы...» – это фильм новогодний, в иных случаях его снимают с полки, когда случается юбилей – у Мягкова или Рязанова.

Но разве это недостаток? Приходишь в театр, за окном – капель или лето в разгаре, а на сцену «Современника» выходит Леонид Ярмольник с подарочными пакетами, с огромным мягким медведем... Аплодисменты! А некоторое время спустя на той же лестничной клетке, где разворачивается действие пьесы, останавливается лифт, и из него выходит Сергей Гармаш в костюме Деда Мороза. Снова – аплодисменты.

Ярмольник играет известного телеведущего Кирилла Цандера, Гармаш – его бывшего однокурсника, который спустя 30, наверное, лет после окончания Щукинского училища продолжает зарабатывать «дедморозаньем». Дед Мороз приезжает, чтобы поздравить дочку Цандера, а дочки нет, мать, захватив и ее, убежала к маме, обидевшись на припозднившегося мужа. И вот – начинается... Часы над лифтами (наверное, в элитных домах и такое бывает) – настоящие, когда в зале гаснет свет, стрелки находятся около десяти – сразу ясно, что спектакль идет два часа с хвостиком, ведь новогодние истории заканчиваются обычно под бой курантов (сценография Александра Боровского).

Хорошая ли история? Обыкновенная – новогодняя. Сказка с хорошим концом: в финале раздается телефонный звонок, голос Чулпан Хаматовой, жены Цандера, сообщает, что она беременна и, если все сложится хорошо, через пять месяцев родит ему, кажется, мальчика.

Хорошо ли играют актеры? Весь вечер на арене, то есть на сцене – двое, Ярмольник и Гармаш, другие все имеют выход, то есть более или менее яркий эпизод, сосед Бельский (Николай Попков) появляется несколько раз, и, в общем, можно сказать, что у него не просто эпизод, но роль второго плана. Запоминающаяся. Ярмольнику рады – все же знают, что много лет он не выходил на сцену, и вот – такая роль. Большая роль. Гармаш – он же вообще замечательный, очень хороший. Как же замечательно – зал хохочет! – он смотрит на Бельского, когда узнает, что тот не просто журналист. Он – критик. «Так ты критик?..» – Взгляд такой, что можно описывать долго, такая гамма чувств... И монолог его героя, Громова, о современном искусстве можно поставить рядом – по силе чувств, по тому, как каждое слово в кассу – со знаменитым матерным монологом капитана милиции из пьесы братьев Пресняковых «Изображая жертву». «Россию спасти от ваших изгибов, погрязли в своей пидорасной истоме!!!» – эффектно.

Что же не радует? Претензия. В отдельных случаях – это даже веселит, радует драйв, с которым работали над спектаклем: скажем, несколько нот, написанных для спектакля Григорием Гоберником, записали Юрий Башмет, Денис Мацуев и Игорь Бутман. Это – красиво.

Пьеса? Она написана любителем, в ней так многое притянуто, как говорится, за уши, что... А с другой стороны, все новогодние сказки пользуются подобными и часто абсолютно нежизнеспособными допущениями. Другое дело – веришь ты или нет. Почему-то в «Иронию судьбы...» мы верим, а в пьесу Родиона Овчинникова – не очень.

Выше сказано, что оба героя, и Цандер, и Громов, окончили Щукинское училище. Этого они не говорят. Но в пьесе есть момент, когда они оба вспоминают свой курс, а потом разливают водку, чтобы выпить «за них». «За них и за худрука!» – говорит Громов. «За них и за Юрия Васильевича!» – поддерживает Цандер. Ярмольник оканчивал Щукинское училище у Юрия Васильевича Катин-Ярцева, был, к слову, одним из любимых его учеников. Думаю, учитель бы его не осудил за этот спектакль. Ярмольник – как Ярмольник, Гармаш – как Гармаш. Катарсиса, конечно, никакого, а удовольствия ради – почему бы и нет?

Среди немногих направлений сегодняшнего театра есть такое – документальная драма, вербатим. Там – зритель знает – всё правда, утром – в газете, вечером – на сцене, хотя, конечно, не всегда так прямолинейно. Овчинников (или актеры, с разрешения автора и постановщика?) вкрапляет такие вот детали настоящего между прочим и – без особой надобности. Про монолог из пьесы братьев Пресняковых – здесь звучащий эхом и выполняющий, если можно так сказать, ту же функцию, сказано выше. В других случаях – опять же воспользуемся художественным образом – пробегает тень Гришковца. В диалогах Цандера и Громова, несмотря на разность актерских индивидуальностей, очень заметно, что в пьесе нет двух характеров, они оба делятся с нами какими-то мыслями, чувствами и переживаниями драматурга, поделенными на двоих. Но разве это большой недостаток?

Особо ничего плохого и не выудить, да и не было в спектакле ничего такого, что бы оскорбляло слух или глаз. Или – нравственные чувства. Публика довольна. Перед Новым годом и сразу после праздников – в самый раз, а дальше – как в театре решат.

 

Григорий ЗАСЛАВСКИЙ

«Независимая газета», 29 декабря 2010 года