Версия для печати

Девушки на мосту

Премьера в "Современнике"

В театре "Современник" сыграли премьеру спектакля "Три сестры" в постановке Галины Волчек. Хотя на самом деле то, что вчера увидела публика, премьерой можно назвать с натяжкой. Это спектакль начала 80-х, снятый с репертуара после американских гастролей "Современника" в 1996 г. Декорации и мизансцены практически не изменились. Опять метель, чеховские барышни стоят на мосту. Другие только лица: сестры помолодели.

Резоны реставрационных работ понятны. Во-первых, после исчезновения из репертуара старого спектакля в "Современнике" от всего Чехова остался один только "Вишневый сад". Во-вторых, в театре появилось новое поколение актеров - а значит, чеховским персонажам на сцене можно вернуть реальный возраст.

Сколько сестрам Прозоровым, помните? Ирине в первом акте 20, в последнем - 24, и Чулпан Хаматова, новая звезда "Современника", подходит на эту роль идеально. Чувствуется также, что Галине Волчек хотелось сохранить именно те типажи, которые были в прежнем спектакле: Ирина Сенотова, например, в роли Маши даже внешне очень похожа на Марину Неелову.

Ощущение, однако, такое, словно не персонажи стали моложе, а постарели играющие их актеры. Словно 20 лет не Ирине, а самому спектаклю. Но иначе, кажется, быть и не могло.

Нынешних "Трех сестер" можно представить поставленными хоть в 80-е, хоть в 70-е или 60-е. Что вовсе не признак верности каким-либо традициям, а всего лишь следствие полного отсутствия стиля.

Людмила Петрушевская написала как-то, что в "Трех сестрах" много несуразного. Выходит, скажем, Ольга на сцену и докладывает: "Отец умер ровно год назад, как раз в этот день, пятого мая, в твои именины, Ирина". Ирина, что, сама этого не знает? Конечно, информируют в данном случае публику, но в арсенале драматурга и вправду есть десяток способов сделать то же самое более изобретательно.

На спектакле Волчек это замечание вспоминается чуть не ежеминутно. Это ведь надо постараться - превратить абсолютно всех героев пьесы в резонеров. Какая там атмосфера, какое настроение, какой актерский ансамбль? Пьяного Чебутыкина (Валентин Никулин) режиссер оставляет на сцене в полном одиночестве, и вот он, точно стремясь доказать правоту Петрушевской, рассказывает самому себе, отчего снова запил. Не получается у актеров диалог, ну и ладно: главное - внятно и громко произнести реплику, обращаясь то непосредственно в зрительный зал, а то и вовсе в пустоту где-нибудь в углу сцены.

И все это было бы совсем уж безнадежно, когда б не Чулпан Хаматова, у которой, в отличие от партнеров по сцене, случаются все же моменты живых реакций. Кажется, она единственная в этом спектакле, кто играет осмысленно: пока все прочие маются от собственной никчемности, ее Ирина взрослеет.

Чтобы действие окончательно не превратилось в радиоспектакль, у Галины Волчек есть несколько простейших технических приемов. Можно погромче включить музыку или сделать световой монтаж, затемняя половину сцены, а еще лучше запустить поворотный круг и заставить сестер сквозь метель и вьюгу пристально вглядываться с моста в какое-то тревожное далеко.

Девушкам на мосту зябко, тоскливо и невыносимо скучно. Точно они уже знают, что через сто лет про них поставят такой спектакль.

Олег Зинцов
Ведомости, 7 февраля 2001 года