Биляна Срблянович

АМЕРИКА, ЧАСТЬ ВТОРАЯ ...

В "Современнике" поставили комикс про 11 сентября

Жанр спектакля заявлен как "комикс-шоу". Нина Чусова - любимый режиссер Галины Волчек, судя по количеству её постановок в "Современнике". И вот в очередной раз Чусова экспериментирует с жанрами и визуальным оформлением. В одном из первых спектаклей она заставляла зрителя заглянуть в детскую песочницу. Теперь она окружает сценическое пространство электроникой - огромными плазменными панелями. То, что это экспериментальный спектакль чистой воды, объясняет и его появление на Новой сцене "Современника", изначально предназначенной, по словам худрука "Современника" Галины Волчек, для театральных опытов. Заявленный режиссером жанр более чем необычен - это комикс. По мнению критиков, получилось больше похоже на фарс, совмещенный с водевилем, полное издевательство над обладателями хорошего академического вкуса.
Выносить в название слово "Америка" - провокационный шаг, что подтверждает и сама режиссер. Но настоятельно добавляет, что спектакль не об Америке: "Если эта страна и присутствует, то у каждого человека в голове". Поэтому подзаголовок "Часть вторая", объясняемый Чусовой, что это Америка после взрыва башен-близнецов, непритязательно свидетельствует о том, что у каждого есть свой 9/11. И все же артефакты, напоминающие о том, что мы смотрим нью-йоркскую историю, присутствуют везде. Рождество с неизменным "Jingle Bells", бомж, пострадавший во вьетнамской кампании (позже оказывается, что в иракской), люди, ищущие пострадавших после взрыва (после какого не объясняется - и так понятно), снующие чирлидерши и так далее, и так далее. Если все это и метафора, в которую можно поверить, принимая во внимание взрыв WTC в канун Рождества, то уж слишком прямая.
Начинается все, как комедия положений в лучшей традиции "Моей прекрасной няни". Карл (Владислав Ветров), преуспевающий во всем делец, ведет образ жизни, соответствующий собственному реноме. Его друг Даниэль (Андрей Аверьянов, Сергей Юшкевич), во всем ему завидует и ведет развратный образ жизни при живой жене. Вся эта чехарда с проститутками, наркотиками, скрыванием от жены Даниэля, посещением сомнительных клубов и швырянием денег идет весело и празднично. Но вот самолеты врезаются в башни, вот Карл лишается работы, денег, начинает воровать в супермаркете и есть, что попало с бомжом в метро, вот у Даниэля передоз, и понеслось… Избитая история, чего не скрывают авторы спектакля, с помощью визуального ряда становится действительно комиксом, но не графическим, а ритмическим, от бешеного темпа которого зритель к концу спектакля начинает уставать.
Нина Чусова сразу предупредила, что текст якобы очень трудный. Автор пьесы - сербская журналистка Биляна Срблянович, написавшая знаменитую "Мамупапусынсобаку", - никогда особенной сложностью в прочтении не отличалась. Поэтому не совсем понятно, что такого нелегкого нашел постановщик в пьесе. Другое дело, что на все эти жизненные катастрофы накручивается мысль создателей, что это "спектакль о мире, где все диктует телевидение".
Галина Волчек вторит режиссеру: "Это страшная ситуация, когда ребенок произносит первое слово не "мама", а что-то, услышанное им из телевизионной рекламы". Чусова, работая над спектаклем, по её словам, представляла себе картину, когда "наша жизнь и программа по телевизору шли бы одновременно. Представляете, какая каша бы получилась?" И добавляет (на вопрос об одновременной трансляции теракта в Нью-Йорке и рождественских мотивах): "Мы все живем в состоянии нарезки, истерии времени. Люди сами представляют себя, живущими в комиксе, в выдуманном шоу. И я не могу относиться к этому серьезно".
Отсутствие серьезной интонации в спектакле добавляет стилистика поп-арта с размалеванными статистками, зайчиками и белочками. На помощь приходит огромный задник: 27 плазменных панелей, служащих и как элемент декорации, и как своего рода социальный фон. Как заявил представитель компании, подарившей для спектакля панели и компьютерное обеспечение, каждый такой экран стоит от $1500 до $5000.
На пресс-конференции по случаю премьеры особенно подчеркивалась уникальность проекта, но подготовленный зритель может вспомнить, что телевизоры и прочая проекция используются уже достаточно долго: например, в театре Табакова подобные эксперименты происходили лет семь назад, в МХТ и подавно это стало общим местом - как для классических произведений, так и для новомодных постановок (еще более "насмотренный" театрал может едко заметить, что такие постановки очень быстро снимаются с репертуара по разным причинам).
Галина Борисовна Волчек подытоживает вопросы, касающиеся дороговизны декораций, но, кажется, сама того не ведая, произносит сентенцию о спектакле вообще: "Вы думаете, деньги не пахнут? Пахнут! И еще как!"
Самое трудное - это то, что не совсем понятно, как об этой постановке писать и в какие области современной культуры записывать. Что это? Спектакль? Слишком много танцев и вставных номеров в стиле "мюзикл" для спектакля в традиционном понимании. Кино? Тоже не подходит, ведь экраны являются всего лишь оформлением. Концептуальная инсталляция? Вряд ли, все-таки хорошие актеры играют, стараются, в разной мере удачно или неудачно.
Премьера "Современника" представляет собой "риэлити-шоу", поставленное в лучших традициях "Окон" и "Домов", только происходящее на сцене. А верить в него или не верить - это уже удел каждого зрителя, на что прозрачно намекает Нина Чусова.

Родион ЧЕМОНИН

Агентство Национальных Новостей, 31 марта 2006 года