Майк Пэкер

АНАРХИЯ

Здравствуй, безумие!

Имя известного рок-музыканта Гарика Сукачева и его группы часто встречается на концертных афишах, обещая тусовочной молодежи и людям среднего возраста массу эмоций и сильного драйва. Но совсем недавно у «Современника» появилась новая афиша спектакля «Анархия», где постановщиком тоже указан Сукачев.

Ошибки тут никакой нет, поскольку креативный Гарик уже попробовал свои силы в кино и теперь взялся за театр. Естественно, ему захотелось поставить спектакль о современных музыкантах, связанных с шоу-бизнесом, и тех проблемах, которые возникают, когда надо призывать к жертве Аполлона и собственную совесть. Конечно, проблема не новая, поскольку давно говорят, что криминал проник и за кулисы эстрады. Но, пожалуй, никто еще так откровенно, с таким надрывом и отчаяньем не говорил о смерти, сопровождающей рок-музыкантов, постоянно живущих на допингах, и сжигании всех мостов, как это сделал Сукачев в «Анархии» Майка Пэкера.

В этом смертельном эксперименте режиссеру помогала давно спевшаяся группа единомышленников, бросающихся в музыкальный дебют, как в омут с головой. Ведь с холодным носом играть на краю бездны нельзя, как нельзя поверить в себя, когда вокруг все рушится и тебя выбрасывают на помойку, словно ненужную ветошь. Через все это проходил и Михаил Ефремов (с возрастом все более походящий на отца – Олега Ефремова), исполняющий в этом спектакле роль Билли – отчаянного рубахи-парня, лидера группы «Дисфункционалы». И даже приглашенный из Ленкома Дмитрий Певцов, которого поначалу режиссеры почему-то не замечали. Здесь он играет Марка, не останавливающегося ни перед чем, только бы вновь почувствовать себя кумиром и стричь купоны. Деньги, деньги – они слепят глаза, притупляют слух, лишают сострадания.

Именно между этими двумя антиподами и происходит главный конфликт. Поначалу Билли Ефремова сопротивляется, выставляет какие-то требования, не стыкующиеся с понятием чести, но потом сдается. Ведь Америка, куда он приезжает с друзьями поневоле, так свободна и так заразительна своими неограниченными возможностями, что хочется плюнуть на свои принципы и пить шампанское. Но ведь себя трудно переделать, даже когда одна половина говорит «да», а вторая «нет». Эти метания от одного полюса к другому прекрасно передает Ефремов. Он ненавидит лживый мир и одновременно презирает себя за проявленную слабость. До той поры, пока бурлящий в нем протест не взрывается, словно атомная бомба, и его душа не погибает окончательно. Тем временем красивый Марк Певцова с вечной спутницей – гитарой, которую актер освоил в совершенстве, готов подписать любой контракт, спеть какую угодно белиберду про пластиковые карты, только бы угодить богатым янки. И, конечно же, топ-менеджеру Джине в исполнении чувственной и эротичной Ольги Дроздовой. Внешне похожей на сказочную фею, но с жалом змеи, ибо красивые оборотни – давно не вымысел, а реальность.

На многочисленных мониторах, установленных на сцене, постоянно меняются картинки с видами бушующей толпы во время концертов, башни-близнецы Нью-Йорка, и даже тюрьма, куда попадают английские панки после громкого скандала на презентации, где бешеный Билли режет себе вены и надругается над американским флагом.

Свободный рок изменяет своему предназначению, он становится опасен для жизни, корпоративный американский разбой показывает, кто главный на этой планете, а любовь умирает, потому что раковые метастазы не только пожирают тело любовницы Билли Луис (Мария Селянская), они также проникают в сердцевину общества, подсевшего на иглу наркотического опьянения «свободы, брат, свободы».

Что и говорить – апокалипсис не за горами, так как потерпевшая фиаско в Америке рок-группа обретает популярность на родине благодаря суицидальной тенденции. Суицид, добровольный уход из жизни – вот чем начинает жить молодежь, и чем круче смерть, чем изощреннее ее конец – тем больше поклонников у музыкантов, тем больше они заработают бабок. А ненормативная лексика, словно вонючая плесень, разъедающая великий и могучий язык, и в целом спектакль, это, казалось бы, такая чепуха по сравнению с гибелью цивилизаций. И все же… Почему-то герои пьесы Горького «На дне» не использовали уличный «вербатим», хотя имели на это полное право… А может быть, это своего рода приманка для пресыщенного зрителя, наконец-то почувствовавшего желанный воздух вседозволенности на «Анархии», или все-таки это гимн безумию?..

Любовь ЛЕБЕДИНА
«Трибуна», 15 февраля 2012 года