А.П. Чехов

СЕРёЖА

Просто Сережа

Спектакль Кирилла Вытоптова в “Современнике”

Молодые режиссеры, по счастью, сегодня все активнее осваивают российские сценические пространства, в том числе и столичные. А весьма престижные театры так же активно рискуют, отдавая им на откуп свои территории, пусть и камерного формата. Московский “Современник”, руководимый Галиной Волчек, из их числа. Некоторое время назад там были осуществлены “пробные” молодежные проекты, которые принесли свои результаты. А теперь новые спектакли начинающих режиссеров включаются в основной репертуар.

Вслед за Екатериной Половцевой, представившей на Другой сцене “Современника” спектакль “Хорошенькая” по пьесе С.Найденова, настал черед Кирилла Вытоптова, ученика известного мастера-педагога Олега Кудряшова, воспитанники которого вообще пользуются громадной популярностью и являются весьма востребованными.

Не прибегая к услугам драматургов-современников, как это делает большинство его коллег, Вытоптов обратился к наследию Чехова. Хотя пока, конечно, не к большим пьесам, а к рассказам, сочинив собственную композицию из популярного “Учителя словесности” и менее известного “Страха”. А вернее, объединил их в одном сюжете, сделав “сквозным” героем упомянутого учителя Сергея Васильевича Никитина, роль которого сыграл Никита Ефремов. Но назвал спектакль просто “Сережа”, дабы подчеркнуть мотивы всеобщей молодости, проблемы непростого вхождения во взрослую жизнь и столкновение с ее совсем не детскими психологическими и житейскими ситуациями.

Здесь “бабочками” порхают юные гимназистки, каждой из которых через мгновение доведется перейти из “массовки” в личность: в сестер Шелестовых, строгую старую деву Варю (Полина Рашкина) и легкомысленную Манюсю (Дарья Белоусова) или в няню (Елена Плаксина). Последняя, совершив рискованный кувырок на старом кожаном диване, встает с него уже в образе старушки с трясущейся головой и прочими членами. Кстати, подобные трансформации здесь – постоянный прием. Илья Лыков, например, предстанет то бравым штабс-капитаном Полянским, то умирающим учителем истории и географии Рыжицким, то страстным и измученным помещиком Силиным. А та же Елена Плаксина, избавившись от старческой немощи няни, изобразит “роковую женщину”, жену Силина. Да и представитель старшего актерского поколения Владислав Федченко, побыв немного благородным отцом сестер Шелестовых, с легкостью перевоплотится в блаженного Гаврюшу.

Во всем этом угадываются признаки “переходного периода”, а именно перехода Кирилла Вытоптова из подмастерьев в мастера. “Сережа” еще полон приветов ученическим и дипломным спектаклям с их молодым задором, не всегда опирающимся на психологическую проработку характеров, некоторой импровизационностью актерского поведения и явным уважением к заветам учителей, к стану которых, помимо Олега Кудряшова, можно, конечно же, приписать Петра Фоменко и в особенности Сергея Женовача. Эстетика последнего мастера в “Сереже” присутствует в полной мере. И даже, может быть, отчасти в переполненной. Молодой режиссер пока не претендует на личностную индивидуальность высказывания, заявляя о себе, как об очень прилежном и послушном ученике, схватывающем все на лету. Чем-чем, а уж секретами ремесла он овладел сполна, показав себя явным профессионалом с постановочной точки зрения.

Вместе с художницей Анастасией Бугаевой они прекрасно освоили нестандартное пространство Другой сцены “Современника”, заставили его “играть” не хуже актеров. Черная длинная стена-задник обернулась школьной доской с начертанными мелом пушкинскими строками. Диваны и кресла превращались в лихих коней, верхом на которых молодежь отправлялась на прогулку, а люк в полу сцены являл собой и свежевырытую могилу, и погреб в помещичьем доме, и самую настоящую символическую “бездну”, над которой чудесным образом парила Мария Силина – Плаксина. Зрителю же со стажем меж тем то и дело вспоминались то “Панночка”, то “Мальчики”, то еще что-нибудь “из учителей”. Что, впрочем, вполне естественно (хотя по возрасту своему Вытоптов кое-чего просто не застал).

А вот выстраиванию актерских линий молодому режиссеру еще стоит продолжать учиться. Не все сразу. Здесь пока все проработано весьма эскизно, и в большей степени артисты берут зал собственным обаянием, молодым темпераментом и непосредственностью. Когда речь идет о юных гимназистках и их молодых учителях, помещичьих забавах и первых любовях, этого вполне достаточно. А вот с передачей темных страстей из чеховского “Страха”, где задействованы персонажи вполне зрелые, пока получается слабее, одними обозначениями и формальными приемами тут сыт не будешь. Быть может, потому и зритель временами погружается в “скучную историю”.

Хотя на упомянутой дороге в большой и серьезный театр молодой Кирилл Вытоптов уже поставил не одну заметную веху и доказал, что в РАТИ не “просиживал штаны”, а реально учился и очень многое постиг в профессиональном смысле. Впрочем, от молодых, хотят они того или нет, помимо прилежания, все время поневоле ждешь каких-то прорывов и, быть может, даже протестов. Прорывов в собственный язык и эстетику, в свои темы, в индивидуальность высказывания, в желание сказать непременно свое слово, пусть оно поначалу и покажется косноязычным. Хотя для всего этого сначала стоит стать настоящим профессионалом, дабы “разрушать” старое с умом и творить новое с ним же. И работа Кирилла Вытоптова, кажется, дает к этому самые прямые основания. Правда, на перспективу.

Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 17 марта 2011 года