Н.В.Гоголь

ШИНЕЛЬ

Башмачкин женского рода

Вчера на новой площадке "Современника" "Другая сцена" родился новый театральный шедевр

В спектакле Валерия Фокина у Марины Нееловой две шинели: старая и новая, вернее не у нее, а у Акакия Акакиевича. "Но при чем здесь знаменитая актриса?" - спросите вы. Ведь, насколько известно, Башмачкин - мужского рода, а Неелова - прекрасная женщина. Вот это и есть самое удивительное в постановке Фокина.

В течение часа загримированная до неузнаваемости Неелова с какими-то перышками на голове вместо волос и трясущимися старческими руками не просто изображает плюгавенького маленького человечка, а проживает целую жизнь затюканного обстоятельствами петербургского чиновника в страшном городе теней и оборотней. Этот Башмачкин и сам не знает, зачем появился на свет, ему бы только тихо просуществовать в своей норе, состоящей из той самой старой шинели, которая вдруг стала разваливаться... В начале спектакля "фитюлька" Башмачкин выползает из огромного "кокона" шинели-шалаша и начинает на полусогнутых, рахитических ножках описывать круги по пустой сцене. Голос у него задушенный, писклявый, как у кастрата, прищемленного дверью, а постоянно моргающие глазки - словно у божьего одуванчика. Полтораста рублей за новую шинель приводят его в неописуемый ужас, и он лихорадочно думает, где их взять, решая, в конце концов, отказаться от всего: еды, белья, свечей.

Когда же на сцене появляется новая, огромная шинель, которая сама движется, - Башмачкин не верит своему счастью. Он не достоин этого "богатства", к нему надо привыкнуть, встать на цыпочки. Все это делается актрисой настолько подробно и так естественно, что, кажется, не режиссер ею руководил, а сам Гоголь с его любовью к обиженному судьбой человечку, давно утратившему и пол, и достоинство. Горло перехватывает от сострадания к ограбленному Башмачкину, когда он сиротливо жмется к прозрачной стене, за которой кружится белый снег, и пляшут черные тени. Валерий Фокин в моноспектакле Марины Нееловой доказал всем, что при минимуме выразительных средств и точно отобранных деталях можно создать практически из ничего нечто грандиозное, чему позавидуют коллеги, не понимая, из какого "сора" родилось это театральное чудо.

Любовь ЛЕБЕДИНА
"Труд", 6 октября 2004