Сергей Гирин: играю жизнь свою

Примерно год назад в «Современнике» появился новый актер - Сергей Гирин. Театр в это время репетировал «Три товарища» Ремарка. Гирина взяли на одну из главных ролей - Готфрида Ленца. Он сыграл Ленца щедро и радостно, осветив этот трагический спектакль улыбкой и остроумной болтовней своего героя. Он сыграл человека, надевшего маску балагура и весельчака. Сильного и нежного, для которого простые человеческие ценности значат так много, больше жизни.
Три года, с 1996-го по 1999-й, имя Сергея Гирина было связано с Театром-Центром имени Ермоловой, который тогда состоял из двух половин - Театра и Центра. В труппе Центра не хватало молодых актеров, и Ольга Гарибова, ставившая «Ночь в Эстроте» по пьесе Ибсена, пригласила Гирина на одну из главных ролей. Высокий, стройный, светловолосый - во внешности Гирина легко усмотреть скандинавские черты. Дебютировав ролью датчанина Нильса Л юкке, хладнокровного обольстителя женщин и циничного политика, Гирин еще не обрел внутренней уверенности в своих силах, но уже был замечен. Он не стал сводить своего героя (точнее - антигероя) ни к какому знаменателю, сыграв его дьявольски опасным игроком, притягательным мужчиной и в то же время человеком, в котором еще не все живое умерло. После этой роли Гирина взяли в труппу и завалили работой. Как характерный актер он мог многое. Играл в десяти спектаклях, и везде совершенно разное, начиная от «Калигулы», где Гирин всего-навсего носил барабан, до «Великой Екатерины», где ему досталась роль молодого красавца Эдстейстона. Умнейшая из российских императриц приняла его за героя, а он оказался обаятельным, но глуповатым резонером-простаком. Она к нему с нежностями, а он – с проповедью.
Внешность бывает обманчива. Имея данные героя-любовника, Гирин сильнее всего в острохарактерных ролях. Он умеет смешить, будто бы на смех не рассчитывая. Ему к лицу наивное выражение и удивленный взгляд человека простодушного. Но это обман: он - интеллектуал, человек образованный, имеющий свой жизненный опыт.
Своей разносторонностью и выигрышными внешними данными Гирин оказался как раз тем, что нужно театру. В труппе его любили, самые разные режиссеры занимали его в своих работах. Безделье ему не грозило. Но вдруг по театру прошел слух, что Сережу берут в «Современник» на роль Ленца. Одного из трех товарищей в спектакле Г.Волчек «Три товарища». Для Театра-Центра Ермоловой это была заметная потеря.

- Сережа! Мне всегда казалось, что вы - интеллектуал. Для актера это лишнее. У вас и персонажи-то всегда умны, даже если прикидываются дурачками. Вы почему выбрали театр?

- Я его не сразу выбрал. Всю жизнь я мечтал быть учителем. Не более и не менее. Когда окончил школу, сразу поступил в университет, на филологический факультет. Это было в Гомеле, там живут мои родители. Отучившись полтора года (я еще параллельно работал во дворце пионеров), поехал с ребятами на каникулы в Ульяновск. Мы остановились на сутки в Москве, и я понял, что это - мой город. Что я должен здесь жить! Я вернулся домой, окончил второй курс и, не говоря родителям, забрал документы и поехал в Москву. Поступать на филфак МГУ. Я еще зимой туда заходил и узнал, что в этом году будет набор в группу чешского языка, а это бывает раз в пять лет. Чешский язык - моя давняя, с детства, любовь. Я когда-то был в Чехии в пионерском лагере, потом купил себе словарь и воображал, как заговорю по-чешски. Поступил в МГУ я легко и через год, действительно, начал говорить. Это у меня было вроде помешательства. Работал с туристами, переводил на всяких совещаниях...

- И все же что-то заставило сменить профессию?

-Депрессия. Заканчивая четвертый курс, я получил двойку и сильно переживал. Подруга моей жены пришла к нам в гости, посмотрела на мое лицо и говорит: «Тебе нужно отвлечься. Сейчас идет набор в театральные вузы. Там такой народ, пойдем потусуемся». Ну, стихи я знал, прозу - тоже. Басню выучил - и пошли. Вроде как отвлечься. В Щепкинское училище я сразу пролетел. В Школе-студии МХАТ сказали: «Вам не стоит поступать, у вас проблемы с речью». Тут уж меня зацепило, думаю, неужели я ни на что не способен?! Меня вообще-то сцена манила, всегда казалось, что склонности к этому есть. Я спрашиваю: «Есть ли еще театральные вузы?» Мне говорят: «Щука». В тот же день я прошел первый тур, назавтра - второй, а на следующий день - третий, и меня взяли в «Щуку» вне конкурса. Тут я опомнился: на носу все-таки пятый курс университета! Пришел в приемную комиссию и говорю, что благодарю всех, что мне очень хочется попробовать себя как актера, но надо кончить университет. И что я их обманул: мне не 21 год, как я написал в анкете, а 25. Выслушав мой монолог, Людмила Владимировна Ставская, замечательный человек и педагог, говорит: «Ты что, нас за дураков держишь?! А ну, выйди пока!» Они там посовещались и сказали: «Значит так, едешь на военные сборы, потом приезжаешь и в сентябре пишешь сочинение» (без разрешения военной кафедры я не имел права сдавать экзамены). И я понял, что уже поступил. Мне разрешили, пока пишу диплом, посещать только специальные дисциплины: мастерство сценическую речь, сцендвижение и танец. Мотаться между двумя вузами тяжело, так что никаких признаков способностей на первом курсе я не проявлял. А потом начали случаться какие-то события, и я понял, что никуда не уйду из «Щуки», доучусь, очень хочется быть артистом. Учился я у Юрия Михайловича Авшарова. На базе нашего курса был создан театр «Ученая обезьяна»...

- Да, я помню ваш спектакль «Город мышей». Театр подавал надежды, но вдруг исчез. Что случилось?

- Директор испарился, финансирования не было, Дворец Молодежи отказал нам в помещении. И мы все остались без работы, мы ведь договорились никуда не показываться: хотели делать свой театр. Жаль, курс был толковый. Наташа Щукина и Дима Марьянов сейчас в Ленкоме. Максим Разуваев в «Современнике». Наташа Петрова играет в антрепризном спектакле «За закрытой дверью» по Сартру.
Слава Якушин - артист Театра-Центра Ермоловой... Я тогда остался без работы, год проваландался. Мой педагог, Николай Сергеевич Троицкий, предложил мне сыграть в Калуге Сергея Есенина (он там ставил «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» Нонны Голиковой). Я согласился, потому что погибал от безделья.

Сергей Гирин был первым исполнителем роли Есенина в этой пьесе. К сожалению, я не видела спектакля в Калуге, видела только, как Сережа читал на своем творческом вечере стихи Есенина. Он не играл в Поэта, читал тонко, без патетики и надрыва. Вскоре пьесу «Жизнь моя...» поставил Teatp имени Ермоловой, и театралы стали бегать на Есенина-Безрукова. Гирин считает, что работа Безрукова безупречна: артист сделал поэта таким, каким он был.

- Вы походите на Есенина только именем и цветом волос. В остальном, я думаю, вы абсолютно разные. Как вы входили в его образ? Через стихи?

- Конечно, через стихи. Я тоже романтик, но другой. Способ существования Есенина, его биография мне не близки. Но мне плевать, каким он был в жизни! У меня и задачи такой не было - играть Есенина, каким он был на самом деле. Задача была - раскрыть его изнутри. Как Поэта.

- Есенин, с одной стороны, был человеком взрывного темперамента, неуправляемых эмоций. С другой стороны, известно, что свою жизнь он во многом сочинял, просчитывал, сам творил свой имидж.

- Ну и что? Это свойственно многим людям, которые не находят воплощения каким-то сторонам своего «я», уходят в себя, а потом взрываются со свистом. Я объясняю его поведение именно так'. Не согласен, что он что-то просчитывал. В свои годы, при всей своей мужественности и даже мужланстве, он все-таки оставался ребенком. Не терпел ограничения свободы. Сводил с ума женщин, как хотел. Писал, что хотел. Вел себя в поэтических клубах, как хотел.

- Вами тоже руководила жажда свободы, когда вы решили уехать из Гомеля?

- Сто процентов! При том, что люблю свою мать, и я - единственный ребенок в семье, я понимал, что иначе погибну. Останься я в Гомеле, в лучшем случае я мог быть директором школы. Тетради, ученики, со временем - семья. Не исключено, что даже при всей любви к тому, что меня окружает, я бы спился! От тоски, неудовлетворенности. От того, что не могу выразить себя. Когда я впервые увидел Москву, я сразу понял, что должен здесь жить.
Здесь много людей, много возможностей. Здесь есть, что искать. Я ничего специально не выстраиваю в своей жизни, но мне нравится, как все происходит. Хочется посмотреть, что со мной будет лет через десять. Даже если у меня не все будет складываться, я не уйду из профессии. Я, конечно, немного бравирую, потому что за спиной есть языки - чешский и сербский. Могу переводить и как-нибудь всегда заработаю.

- Как вы ощущаете себя в профессии на нынешний день?

- Радостно. Мне нравится сам процесс. Каждый день. Нравятся репетиции Галины Борисовны! Я всегда хотел посмотреть, как она работает. У нее на репетиции нет нервозности, напрягов. Даже если что-то не получается с первого или со второго раза, она дает понять, что ты сумеешь. Я не актер, я больше исполнитель. Слепо верю любому режиссеру. Куда ведут - туда и пойду. Я готов к любому результату, а у многих молодых одна цель: добиться всего и сразу. Если какая-то неудача - то все, судьба не состоялась, загулы.

- Но в молодости большинство проходит через период неустойчивости. Это нормально...

- Должна быть цель: ради чего?

- А ради чего вы в театре? Что он для вас: игра, возможность прожить чужие жизни, испытать эмоции, которых вам не хватает?

- Сто процентов - игра! Даже взаимоотношения с людьми - тоже игра. Как бы цинично это ни выглядело

- Но, может быть, хотя бы отчасти, и «кафедра»? У вас есть, что сказать человечеству?

- Есть. Слава Богу, что случились «Три товарища»! Я ведь чувствую, как люди в зале дышат, как воспринимают, когда их касается. Потому что этот спектакль про то, что происходит сегодня. Театр должен сводиться либо к слезам, либо к смеху.

- Три товарища, герои Ремарка, прошли в юности через фронт. Вы же армейскую жизнь знаете по летнему лагерю перед пятым курсом, а военную - по телевидению. На какой опыт вы опирались, работая над ролью Ленца?

- Галина Борисовна говорила, что стоило бы отправить нас в Чечню...

- Вы поехали бы?

- Да, поехал бы. Жутко ходить на волосок от смерти, но, думаю, это то состояние, которое стоит пережить. Все же Волчек испугалась, что с нами что-нибудь случится. (Вместо Чечни она отправила всех «трех товарищей» отдыхать на месяц на Кипр.) Но она помогла нам немного заглянуть «по ту сторону», показав закрытые материалы о Чечне. Это не транслируют по телевизору. Это трудно смотреть. Однажды после такого просмотра мы разошлись, не сказав ни слова. Я сутки не мог разговаривать, не мог прийти в себя. Представлял, что прошли ребята, которые там побывали.

- Вы встречали в жизни человека, который прошел ад войны и остался таким, как Ленц - светлым, благородным, не боящимся смерти?

- Да. У меня был приятель-афганец. Если б я не знал, никогда не поверил бы, что он там был. Более светлого, заводного и озорного человека я не видел в жизни! Меня удивляло, как это он ничего не боится?! О войне он не рассказывал никогда. Ленца я пытался срисовать с него.

- Вы женились еще будучи студентом филфака. Не отразилась ли на вашей семейной жизни смена профессии?

- Отразилась. (Смеется.) Месяц назад я женился второй раз. Жену зовут Марина. Она - экономист, не театральный человек. Марина совершенно купила меня своим замечательным отношением к семье. Мы – взрослые люди, и у каждого остался свой круг интересов, в который не обязательно входить другому. Мы не диктуем друг другу свои условия. На этом рушатся, как мне кажется, многие молодые семьи. С моей первой женой, Татьяной, мы были женаты восемь лет. Учились в параллельных группах, у нее тоже был сербский, поэтому у нас было слишком много общего: и занятия, и приятели в Югославии. Мы проводили вместе 24 часа в сутки. У нас до сих пор хорошие отношения, мы перезваниваемся. Но Татьяна не вынесла моей измены нашей общей профессии. У меня появилась своя среда, и она не приняла жизни, куда ее не пускают, а если и пускают, то ей не интересно. Не смогла простить мой отказ от замечательной карьеры переводчика!
Меня сразу после диплома взяли диктором на зарубежное радио, я должен был вещать на Чехию. Это очень престижно и говорило о том, что мой уровень считался высоким. Передо мной встал выбор: либо бросить «Щуку», либо отказаться от работы на радио. И я предпочел «Щуку» работе, а в результате – семье.

- Вы в быту человек требовательный?

- Я несколько лет, между двумя браками, прожил один. Все, что связано с бытом, умею сам. Когда жена занята, готовлю. Готовлю хорошо. Не могу сказать, что с любовью, но без отвращения. Ненормален в одном: в отношении порядка в доме. Терпеть не могу, когда что-то лежит не на месте! Люблю идеальную чистоту, чтобы все сверкало. Не надо заниматься домом с серьезной миной. Любое дело можно делать играя. Я всю жизнь играл. В дворника, когда писал диплом в университете. Потом - в грузчика, диктора на радио, в учителя, переводчика-синхрониста (между прочим, переводил на Конференции ректоров и педагогов вузов Европы во Дворце Съездов).
Когда остался совсем без работы, помогал своим друзьям торговать на рынке в Лужниках. Играл в хорошего торговца, причем со мной играли мои однокурсники-актеры: мы кричали хором, и наши ангорские кофты шли «на ура».

- Сейчас у вас мало работы. В «Современнике» пока только «Три товарища» и репетиции у Коляды, в пьесе «Уйди-уйди». Да еще в антрепризе «Арт-клуб XXI век» - «Квартет для Лауры». Не занимаетесь ли в свободное время сочинением пьес? Многие современные драматурги вышли из актеров: Казанцев, Гуркин, Угаров, Коляда... Тем более вы - филолог.

- Думаю, когда-нибудь что-то такое случится. Но не пьеса для театра, потому что это очень сложно: в драматургии слишком много законов, больше, чем в остальных видах литературы. Если я что-то напишу, то скорее сценарий для кино. Это мне ближе. У меня уже была одна попытка - проба пера. Я написал сценарий, он лежит в столе...

- И вы никому не показываете? Не ищете режиссера?

- Все может произойти только само собой: я - фаталист.

- Но некоторые говорят, что сами собой происходят только неприятности...

- А я говорю: под лежачий камень вода... течет. Все появится. Нужно уметь ждать и быть готовым.

Светлана НОВИКОВА
«Театральный курьер», апрель 2000 года