Версия для печати

...И вот заходит Сталин к Гафту…

Премьера спектакля «Сон Гафта, пересказанный Виктюком» в «Современнике»

Гафт как поэт ничуть не ниже себя как актера, а актер он от Бога. Злой на язык в эпиграммах, он может быть необычайно нежен в стихах. В героико-сатирической стихотворной драме под нетривиальным названием «Сон Гафта, пересказанный Виктюком», Гафт дебютирует на сцене давно обжитого им «Современника». Подлинный герой сочинения и постановки - Сталин. «Я в нем, а он во мне», - признается автор-актер, пытающийся понять суть мотивов вождя-палача, внутреннюю логику его поступков. Герой Сталин взаимодействует с фигурами значительно мельче него, но старающимися встать вровень с ним.

Живые Радзинский и Зюганов - персонажи спектакля, которых играет Филиппенко, играет жестко, смешно, пародийно. Бог с ним, с Зюгановым: он неоднократно подставлялся, прилюдно облизывая кумира. Но почему Радзинский?

Естественно, автор волен сам выбирать объекты своих художеств. Указывать, диктовать что-то со стороны - преглупое занятие. Но явившись на поле, на каком работает другой, вытеснять его оттуда открытой насмешкой - все ли тут правильно, если соотноситься с внутренним нравственным диктатом?

К мертвым персонажам, являющимся Гафту - Сталину в их общем сне - маршалу Жукову, Ахматовой, Шостаковичу, - травивший их вождь-палач проявляет растерянное уважение: как к равным и даже высшим. «Гений», - понимающе протягивает он о Шостаковиче.

Еще один живой - Жванецкий - также отправлен в компанию к Радзинскому и Зюганову. Верны ли цели, по которым выпущены стрелы?

Скандалёзность, желание скандалёзности - без этого расчета будто уже и нет искусства. Но искусство есть. И высокое. Оно - в великолепном языковом материале, сотворенном Гафтом. Оно - в изобретательной режиссуре Виктюка. Оно - в глубоком постижении и ярком представлении образа, иногда вызывающем даже оторопь, и тогда вдруг мороз по коже.

Ольга КУЧКИНА
«Комсомольская правда», 12 февраля 2009 года